Однажды я понял, что от меланхолии может вылечить обычный борщ. Я неудачно расстался с девушкой и хандрил. Интеллигентно так хандрил. Без загулов и приключений. Просто впал в меланхолию и апатию. Как-то раз мы ужинали с родителями. - А ты чего не ешь? – Поинтересовался папа, глядя как я ковыряюсь в тарелке ложкой. - Да… Не знаю... Борщ какой-то безвкусный… - Вяло промямлил я. - Борщ тебе безвкусный… - Хмуро проговорил отец. – Скажи-ка друг, а есть ли у тебя старые джинсы, кеды и футболка? - Могу найти… А что? - А то, что у тебя завтра есть замечательная возможность подработать. Я не возражал. Мне было без разницы. Неприятным сюрпризом стало то, что на подработке нужно было быть к восьми утра. Отец высадил меня у какой-то обшарпанной девятиэтажки на Просвете. Возле одного подъезда стояли два хилого вида мужичка, которых отец представил мне как кровельщиков - Семена и Бориса. - А это, ваш подсобник на сегодня. – Презентовал он меня мужикам. И уехал. Оставив меня в обносках на утреннем холодке неизвестно с кем. Пару минут спустя, подъехал грузовичок. - А вот и материал привезли. – Обрадовался Семен. Грузовик оказался заполнен какими-то черными пластмассовыми рулонами, высотой примерно с метр. Рулоны оказались довольно увесистым – килограмм по пятьдесят. Семен подавал их из кузова. Мы с Борисом принимали. Минут через двадцать все пространство возле подъезда было заставлено материалом. Я вспотел. Грузовик уехал. - Ну вот, сейчас на крышу поднимем, а там обед, – подбодрил меня Борис. Он бодро закинул один из рулонов на плечо и пошел к подъезду. У меня так же бодро закинуть не получилось. Получилось тащить рулон в вытянутых руках и идти, по-дурацки раскорячивая ноги. - К лифту? – Уточнил я, пыхтя от натуги. - Лифт не работает. На пятый донеси пока и за следующим спускайся. Потом с пятого на девятый поднимем, а там на чердаке составим. Рулонов было много. К концу дня все тело гудело от напряжения. В голове царили ясность и пустота. Дома я кое-как заставил себя помыться и сел за стол. Я съел две тарелки борща и выпил три чашки чая. Глаза у меня уже слипались, когда отец подошел ко мне и сказал: - Я смотрю, аппетит у тебя проснулся. Никак настроение улучшилось? Тогда я точно понял для себя одно: мамин борщ - самый офигенный!