129 ЛЕТ НАЗАД РОДИЛСЯ КОНСТАНТИН ПАУСТОВСКИЙ... Юрий Трифонов о писателе: Должны были пройти годы, чтобы мы убедились, как был прав Паустовский насчет тяжести писательской доли. Особенно если относиться к этой доле так, как относился он. Его отношение к труду писателя было почти мистически уважительное. Любой писатель - пускай маленький, незаметный, ничтожно успевший, но настоящий - был для Константина Георгиевича существом в некотором смысле сверхъестественным. К нему предъявлялись особые требования, к обычным людям не применимые. Паустовский много думал и писал о людях, создающих книги. В предисловии к собранию своих сочинений на склоне лет он напишет: "Необходимо знать, какие побуждения руководят писателем в его работе. Сила и чистота этих побуждений находятся в прямом отношении или к признанию писателя со стороны народа, или к безразличию и даже прямому отрицанию всего им сделанного". Демократизм был его природной чертой. Наверно, так же демократичен был Чехов. При всем своем громадном авторитете Константин Георгиевич не стал и не мог стать генералом от литературы. И, надо сказать, ненавидел проявления такого генеральства в других. Тут он находил язвительные слова и беспощадные, злые характеристики, - это я слышал позже, уже не в студенческие времена. Семинары Паустовского дали нам много. Дело не в каких-то конкретных разборах, словах, примерах, - вернее, не только в них! - но и в том воздухе, который мы впитывали. Если не бояться высокопарных слов, то можно сказать: это был воздух силы и чистоты. То, о чем несколько торжественно заботился Константин Георгиевич, было ему присуще совершенно естественно и для него самого неприметно...