СЕРГЕЙ ЕСЕНИН. 125 Бывают поэты живые и мёртвые. Отличить одних от других просто: о мёртвых не спорят, живые же не дают покоя десятки лет после своей земной кончины, они никак не хотят упокоиться на пьедестале, который им старательно возводят, – норовят спрыгнуть с него обратно в живую жизнь, вызывают яростное неприятие или коленопреклонённый восторг. В русской поэзии есть условно народная линия, ориентированная на фольклорную традицию, – Сергей Есенин в стихотворении «О Русь, взмахни крылами…» выстраивает её, опираясь на конкретные имена: вот «в златой ряднине» Алексей Кольцов, за ним – «монашьи мудрый и ласковый» Клюев Миколай, а третьим – он сам, «кудрявый и весёлый, такой разбойный» Есенин. Однако вот же – с песенными стилизациями Кольцова давно всё ясно, никаких вопросов, а Есенин, 125-летний юбилей которого мы в этом году отмечаем (не верится!), по-прежнему вызывает шумные споры – и это несмотря на бесчисленные олеографические картинки, где русоволосому отроку уготовано вполне определённое место – скажем так, иконописное. Каялся в грехах, в «неверии в благодать», просил положить его «в русской рубашке под иконами умирать», да и сам же чуть в икону не угодил. Но нет, всё-таки не угодил, это было бы совсем неправильно, скучно... Полностью ↓↓↓ https://lgz.ru/article/-39-6754-30-09-2020/sumasshedshee-serdtse-poeta/