Сообщество [club159325380|ИНГРИЯМИКОН] утверждает, что среди краеведов Петербурга бродит легенда о проклятии, висящем над рекой Волковкой и Обводным каналом. Говорят, что проклятию этому многие сотни лет, и тянется оно еще с той поры, когда Швеция забрала земли на берегах Невы у Новгорода. ☠☠☠☠☠ Средневековая хроника Эрика из Або гласит, что в 1300 году маршал Торгильс (Торкель) Кнутссон основал на устье реки Охты крепость Ландскрону, захватив новгородские земли. Шведы жестоко уничтожили местное население на реке Кеме (Фонтанка) и Сетуй-реке (Волковка). На одной из излучин Сетуйи шведы, по словам хронографов, наткнулись на языческое капище. Как уверяли монахи, там «дикие племена приносили в жертву темным богам своих детей». Сейчас уже трудно сказать, действительно ли эти записи о человеческих жертвоприношениях были правдивы, но шведские солдаты – устроили на капище настоящую бойню. В разгар которой из леса вышел некий колдун язычников, пообещавший шведским воинам страшные кары за разорение святилища. Шведы убили и его, но среди солдат начали ходить слухи о том, что теперь все они прокляты, ведь перед смертью колдун пообещал им скорое возмездие . В Ландскроне нашелся некий человек, предложивший совершить особый «ритуал очищения», который должен был снять проклятье колдуна. Кнутссон вынужден был согласиться, видя, как в рядах его солдат все больше распространяется слух о страшном проклятье – это могло закончиться бунтом. В одну из ночей на месте бывшего капища состоялся новый ритуал. Чтобы лишить чары мертвого колдуна силы, в жертву были принесены пять «карелок» (шведы не делали различия между восточными язычниками, считая всех жителей Приневья просто карелами). Их кровью окропили куски разбитых шведскими солдатами ритуальных камней, а трупы сбросили в яму, куда до этого также сбросили убитого колдуна. Как пишут хронографы, после этого «добрый человек из Ландскроны», пообещавший отвести от шведов проклятье, осквернил святое распятие и «навеки заклял дух злобного старика». Вслед за этим из леса раздался громкий хохот, поднялся ветер, и одна из огромных елей, росших рядом с бывшим капищем, упала, вывороченная из земли с корнем. А «добрый человек из Ландскроны» бесследно исчез. С тех пор место на берегу Сетуй-реки, где все это случилось, начали называть проклятым. К слову, Кнутссон был свергнут и казнен через отсечение головы всего через несколько лет, в феврале 1306 года. Даже после смерти казалось, что некая незримая кара продолжает преследовать Торгильса - он был захоронен прямо на месте казни, на неосвященной церковью земле. Слава же о том, что леса около Волковки «нехорошие» долгие годы жила в народе. Даже во времена Петра I их старались обходить стороной. В 1805 году землекопы, работавшие на строительстве Обводного, отказались вести выборку грунта около Волковки, объясняя свой отказ тем, что это место «нечистое». Говорят, что генерал-лейтенант Федор Иванович Герард самолично избил зачинщика бунта землекопов и пригрозил остальным ссылкой и каторгой, после чего работы были возобновлены. В годы Советской власти по Ленинграду поползли слухи, что большевики как-то «нарушили покой» мертвого колдуна, и его дух оказался на свободе. Повлекло это за собой чреду самоубийств на Обводном. Несмотря на то, что Обводный канал всегда притягивал к себе тех, кто добровольно хотел свести счеты с жизнь (что не только запрещено Православием, но и является совершенно ненормальным и противоестественным для любого человека), почему-то именно в деятельности новых властей люди усмотрели причину происходящего. Как пишут петербургские газеты, в период между Октябрьской революцией и Великой Отечественной войной проблемой массовых самоубийств на Обводном, близ Волковки, занимался известный в ту пору психиатр Петр Ефимсон. Он опрашивал людей, которые пытались утопиться в Обводном канале, но остались живы. Их показания были необычны: одни слышали странные голоса, призывавшие их свести счеты с жизнью, а других «некая неведомая сила» буквально толкала в воду. Среди потенциальных самоубийц был и большевик с фамилией Мясопотамский: от гибели его спасло лишь то, что он упал на мелководье. Собрав немало свидетельств, Петр Ефимсон отправился на прием к первому секретарю Ленинградского обкома ВКП(б) товарищу Жданову. Ознакомив Жданова с собранной статистикой, он предложил начать отселять людей от опасных, по его мнению, берегов канала. Жданов выслушал просителя, пообещал разобраться, а когда тот ушел - позвонил начальнику Ленгорздравотдела. В телефонном разговоре было принято решение, что сам Ефимсон «повредился рассудком». После этого Ефимсона, предварительно объявив выговор, отправили на принудительное лечение в один из санаториев черноморья . Он вернулся в Ленинград, с предложениями к Жданову больше не ходил, но за период своей врачебной практики, длившейся до 1974 года, наблюдал более трех десятков «пациентов Обводного», и все они, по его словам, были людьми здоровыми, не страдающими какими-либо психическими расстройствами ранее. В 1923 году вдоль берега Обводного началась прокладка теплотрассы. Копая траншеи, рабочие, по словам все тех же журналистов, наткнулись на необычное сооружение. Это были выложенные в несколько ярусов по кругу гранитные плиты. Их покрывали загадочные письмена, расшифровать которые не удалось. Там же, якобы, нашли множество человеческих останков. По распоряжению начальства работы остановили, на место прибыли археологи. Они предположили, что захоронение относится к периоду XI-XII веков. Ученые попытались остановить работы для детального изучения находки, но были обвинены в саботаже. В «Красной газете» появилась статья «Даешь теплотрассу!», автор которой призывал «не обращать внимания на хлам прошлого, а писать историю с 17-го года». В итоге гранитные плиты пошли на сооружение поребриков для Лиговского проспекта (по другой версии – были просто сброшены в Неву или Волковку), а найденные кости уничтожили.