Английский школьник гулял по лесу и обнаружил самые древние зачатки жизни на Земле. В 1957 году Роджер Мейсон был ничем не выделяющимся подростком из английской провинции. Ну, разве что учился паренек в одной школе со знаменитым натуралистом Дэвидом Аттенборо, автором всех ваших любимых документалок о природе, а еще частенько гулял по Чарнвудскому лесу — аномальному месту с собственной мифологией, одному из древнейших на планете. В общем, благодаря окружению и среде обитания Роджер привык чуть внимательнее, чем его модные сверстники из Лондона, смотреть на разные растения и камни. В результате школьник во время очередной вылазки в лес с друзьями случайно сделал важнейшее палеонтологическое открытие XX века. Это рассказ не только о диком везении, но и о меняющем мир детском любопытстве, а еще консервативных убеждениях, тормозящих ход истории. Для начала немного бэкграунда. Тот самый Чарнвудский лес — на самом деле толком никакой и не лес, а большая территория посреди графства Лестершир с заросшими колокольчиками долинами и скалистыми карьерами. Скалы из этой местности относятся к докембрийскому периоду существования Земли, то есть их возраст однозначно больше 541 млн лет. Считается, что наша планета в те времена была самым паршивым местом во Вселенной (хуже, чем сейчас, да) — пустым, мрачным и безжизненным. Затем случился «кембрийский взрыв» и стало чуть повеселее. Появились разные древние организмы и прочие прапрапрадеды всех видов и царств, с которыми мы соседствуем прямо сейчас. Если вам кажется, что здесь есть какой-то подвох, то вы и сами своего рода ученый. Светлые умы планеты десятилетиями бились над загадкой докембрия. Даже сам Дарвин в своем «Происхождении видов» честно признавался, что не может дать ответ на вопрос, почему не получается проследить эволюционную цепочку дальше чем на 541 млн лет назад. Тот факт, что первые образцы жизни на Земле в какой-то момент буквально появились из воздуха, сильно ломал его в остальном, в общем-то, стройную теорию и столь же сильно радовал скептиков и злопыхателей. Ну а теперь вернемся к английскому школьнику Роджеру Мейсону, которому дедушка Чарльз как минимум крепко пожал бы руку, если бы каким-то чудом дожил до 148 лет. Едва вскарабкавшись на одну из самых высоких скал, 15-летний Роджер услышал крик своего приятеля: «Глянь, что тут!» Парень пробрался через дубовые корни, отогнул ветви папоротника и увидел отпечатавшийся на суперстаром камне силуэт, похожий на обычный лист. Мейсон точно знал, что ни один сложный многоклеточный организм никак не мог застыть в докембрийской породе. К тому же Чарнвудский лес вдоль и поперек изучен геологами со всего мира, а еще давно облюбован туристами и местными отдыхающими — если это действительно окаменелость, ее бы уже сто раз заметили. Но на всякий случай Роджер зарисовал загадочный листок в блокноте. В тот же вечер подросток показал рисунок отцу, который на полставки преподавал теологию в Лестерширском колледже. Казалось бы, в интересах священника должна быть как раз поддержка противников Дарвина, но сын есть сын. Мейсон-старший рассказал о находке Тревору Форду, молодому коллеге из геологического корпуса. Тот, разумеется, как отче наш знал мантру всех исследователей из своей области — «докембрийских окаменелостей не бывает», поэтому сначала не поверил. Мейсоны все-таки уломали Форда съездить и посмотреть на скалу своими глазами. Уже на месте геолог стопроцентно убедился, что рисунки (поблизости нашлось еще несколько похожих) имеют биологическое происхождение, а лесные камни точно не новодел. Тревор поделился открытием со своим наставником из Шеффилдского университета — старый профессор уже мгновенно сообразил, что дело пахнет сенсацией. Дальше — понятно: статьи в профильных изданиях, конференции, новые исследования и факты о докембрии и тонны респекта от мирового научного сообщества обычному школьнику. Новый организм, к слову, назвали в его честь — Charnia masoni. Вначале его очевидно классифицировали как растение, но потом выяснилось, что он вполне может быть и животным, и грибом. Новые чарнии и правда стали появляться как грибы — в той же Англии, Канаде, Австралии. Не то чтобы раньше их там не было, просто скучные взрослые ученые настолько твердо были уверены в тайминге появления живых тел на Земле, что каким-то там листикам в скалах не давали даже шанса. Хотя разнообразие силуэтов ими не ограничивается: говорят, что находились докембрийские организмы, похожие на червей или пиццу (вы только на секунду представьте себе планету, населенную живыми пиццами, — лютое безумие в духе «Рика и Морти», но кто его знает). Был в этой истории и кое-кто еще среди тех, кому не дали шанса гораздо более обидным образом. В 1956-м, за год до Роджера Мейсона, среди тех же скал очутилась другая школьница, Тина Бэтти. Завязка ее сценария была очень похожей: искала чернику — нашла окаменелость, вспомнила факты с кружка геологии, зарисовала листок. Показала учительнице географии, но та просто отмахнулась. «Какие еще докембрийские организмы», ну, вы поняли. Расстроенная Тина положила рисунок в комод, но из головы не выкинула. Некоторое время спустя девочка решила навестить свою окаменелость еще раз, но на ее месте обнаружилась только прямоугольная выемка со следами сверления. В лондонском музее естественной истории, куда Бэтти приехала уже студенткой, только и разговоров было, что о гениальном открытии школьника из Лестершира. Тина парировала, что она нашла чарнию раньше, даже рисунок есть, — подняли на смех. Примерно в тот момент Бэтти передумала связывать свою жизнь с геологией, как всегда мечтала. Девушка нашла себя в керамике, фотографии и рисовании — доисторические организмы, кстати, часто фигурировали в ее картинах. Тине было досадно, но она пыталась радоваться тому, что окаменелость хотя бы нашли. В 1970-х Бэтти еще раз увидела свое открытие в детской научпоп-передаче, а в 2004-м наткнулась на документальный фильм, где Роджера Мейсона представляли как выдающегося геолога нашего времени. Женщина не выдержала и написала ему на электронную почту, прикрепив к письму старое стихотворение, которое она посвятила Charnia masoni. В 2007 году главные светила и энтузиасты геологии съехались в Лестер на симпозиум. Делились свежими открытиями и разрезали торт в форме чарнии. Был и вышедший на пенсию Тревор Форд. Специально прилетел и Роджер Мейсон, ныне профессор метаморфической геологии в Уханьском университете. Посетила мероприятие и Тина Бэтти — Роджер прочитал ее письмо, и вклад женщины в изучение происхождения жизни на Земле пусть и с 50-летним опозданием, но был оценен. И кто знает, сколько еще могло бы там быть людей, в важные находки которых десятилетиями попросту никто не верил.