РУС. ЧАСТЬ 1. Пребывание Толкина в Русе наиболее глубоко, на мой взгляд, раскрыто в работах толкиноведа и краеведа Майкла Флауэрса, одна из которых опубликована в виде статьи в сборнике «Что-то надломилось: Новые точки зрения на Дж.Р.Р. Толкина в Великой войне» (Cormarë Series No. 41), а другие – в его личном блоге (https://eybirdwatching.blogspot.com/) и на сайте Толкиновского общества, например, здесь: https://www.tolkiensociety.org/blog/2014/06/a-hemlock-by-any-other-name/. «The leaves were long, the grass was green, The hemlock-umbels tall and fair, And in the glade a light was seen Of stars in shadow shimmering (FR, 191) Листья были длинны, трава зелена, Зонтики болиголова высоки и прекрасны, А на поляне был виден свет, Свет звёзд, мерцающий в тени… («Товарищество Кольца», перевод А. Грузберга). В опубликованных «Письмах» Толкин упоминает Рус трижды. В первый раз в 1955 г. он извещает своих американских издателей: «Ядро мифологии, история о Лутиэн Тинувиэли и Берене, возникло благодаря небольшой лесной полянке, заросшей «болиголовом» (или другими белыми зонтичными растениями), БЛИЗ [выделение моё – М. Флауэрс] Руса на полуострове Холдернесс — куда, находясь в составе хамберского гарнизона в 1918 г. [именно так], я время от времени наведывался, получив увольнительную» («Письма», 221 <Письмо 165, цитата по второму изданию «Писем», с. 325, перевод С. Лихачёвой – Прим. переводчика, >). В его письме 1964 г. Кристоферу Бредертону описание во многом схоже («Письма», 345 <«Второй точкой отсчета стало написание «из головы» «Падения Гондолина», истории Идриль и Эаренделя (III 314), во время отпуска из армии по болезни в 1917 г.; и исходный вариант «Сказания о Лутиэн Тинувиэли и Берене», написанный позже в том же самом году. Первоосновой для нее послужил небольшой лесок, густо заросший «болиголовами» (вне всякого сомнения, росло там и немало других родственных растений) близ Руса на полуострове Холдернесс, где я какое-то время находился в составе хамберского гарнизона». Письмо 257, с. 505, перевод С. Лихачёвой>), как и в послании 1972 г. младшему сыну Кристоферу после смерти Эдит. Однако существует одно небольшое отличие, так как в последнем письме с упоминанием «Руса» Толкин сообщает своему сыну, что лесная полянка была «ПОД Русом» [выделение моё] («Письма», 420 <цитата в переводе С. Лихачёвой, Письмо 340, с. 615; сочетание «at Roos» можно перевести как «в Русе»>). Толкин, возможно, несколько более точно употреблял слова в переписке с Кристофером. В районе Руса есть несколько возможных мест, способных оказаться тем самым лесом, но Джон Гарт точно определил его как Дентс-Гарт близ церкви Всех Святых в Русе (Гарт, 238 <с. 289 в русскоязычном издании 2022 г.>). Дентс-Гарт расположен на крайнем юго-восточном конце деревни, откуда можно было увидеть <лагерь> Тёртл-бридж, где Толкин находился несколько раз, когда служил в этой местности. Согласно популярному справочнику по дикорастущим цветам, «многие другие зонтичные неточно называют болиголовом » (Блейми, Фиттер и Фиттер, 180 ), а толкиновское письмо, процитированное выше <«или другими белыми зонтичными растениями»>, свидетельствует, что это именно тот случай. Довольно неожиданно, что точный как лингвист Толкин в этом конкретном вопросе пользовался расплывчатой формулировкой. Однако Кристофер Толкин объяснил, что его отец «считал, что ограничивать употребление обиходного названия одним-единственным видом внутри большой группы растений, почти неотличимых друг от друга на глаз, – это педантизм ботаников-популяризаторов, которым следовало бы удовольствоваться системой Линнея» (Гарт, 238 <с. 289 в русскоязычном издании, перевод С. Лихачёвой>). Очевидно, он называл все похожие друг на друга зонтичные «болиголовами», а что подходило ему, подходило и для его трагической истории о влюблённых». Майкл Флауэрс подчёркивает: «Определение тех конкретных видов, которые Толкин имел в виду, употребляя слово «hemlocks», может помочь и визуализировать место действия, и приблизительно датировать событие, поскольку различные зонтичные цветут в разное время года. В официальной биографии, опубликованной в том же году, что и «Сильмариллион», Хамфри Карпентер датировал эти события весной 1918 г., но тщательное исследование Джона Гарта продемонстрировало, что правильное время – весна 1917 г.». На самом деле Карпентер пишет так: «После крестин Рональд вернулся в армию и Эдит привезла ребенка назад в Йоркшир. Она поселилась в меблированных комнатах в Русе, деревне к северу от устья Хамбера и неподалеку от лагеря, где теперь находился Рональд (получивший чин лейтенанта). К тому времени представлялось маловероятным, что его снова отправят во Францию. В те дни, когда Толкину давали увольнительную, они с Эдит ходили гулять. Они нашли близ Руса лесок, заросший болиголовом, и много бродили там. <…> Пребывание Толкина в Русе закончилось весной 1918 года, когда его перевели в Пенкридж, один из лагерей в Стаффордшире, где он некогда проходил подготовку перед отправкой во Францию» (перевод А. Хромовой). У. Хэммонд и Х. Скалл объясняют, что Карпентер «относит эпизод в Русе ко времени после рождения первого ребёнка Толкинов 16 ноября 1917 г. и, несмотря на толкиновское заявление Кристоферу Бредертону <см. выше>, датирует написание «Сказания о Тинувиэли» после «Сказания о Турамбаре», то есть, предположительно, в 1918 г. Можно, однако, задаться вопросом, могла ли Эдит танцевать на продуваемом ветрами восточном побережье Англии в середине зимы 1917–1918 гг., в период, когда она всё ещё восстанавливалась после трудных родов». Им «Кажется почти несомненным, что Эдит, Джон и Дженни Гроув вернулись в Йоркшир, чтобы быть рядом с Толкином, но мы не обнаружили конкретных свидетельств переезда между концом августа 1917 г., когда Эдит и Дженни отправились в Челтнем, и весной (предположительно, маем) 1918 г., когда Эдит, Джон и Дженни переселились в Джипси-Грин в Стаффордшире». При этом «Толкин несомненно находился в гарнизоне Хамбера между серединой апреля и серединой августа 1917 г., за исключением периода нахождения в школе связистов», а внутренние свидетельства в «Сказании о Тинувиэли» указывают, что танец на поляне происходил не раньше середины мая (о чём будет сказано в работе Флауэрса далее), когда в 1918 г. Толкины были уже в Стаффордшире, а не в Йоркшире. Итак, Флауэрс задаётся вопросом: «Так был ли вид, который он встретил, на самом деле Hemlock (Conium maculatum <болиголов пятнистый (лат.)>)? «Высокие» – одно из тех прилагательных, что с наибольшим постоянством употребляются во множестве вариантов события, сочинённых Толкином, в том числе в отрывке из стихотворения, процитированного в начале этой статьи. Несомненно, что Болиголов пятнистый, способный достичь семи футов <двух метров> в высоту, вполне удовлетворяет такому критерию. Однако есть резонные основания полагать, что ядовитое растение болиголов не было тем видом, что окружал танцующую Эдит. Болиголов по-настоящему неприятно пахнет, даже ещё когда не цветёт, запах этот иногда сравнивают с нашествием мышей. Когда болиголов начинает цвести, запах становится ещё более сильным и резким, и едва ли можно найти менее романтичный аромат для истории любви реальной или вымышленной. Кроме того, Толкин прямо утверждал, что на самом деле танец происходил на лесной поляне, а это, в действительности, неподходящее место для бурного роста болиголова. Их гораздо проще обнаружить на открытых участках, незатенённых деревьями, таких как пустыри, придорожные полосы или речные берега». (Продолжение следует). #JRRT_биография