Дж.Р.Р. Толкин, Дж. Рейтлифф. История «Хоббита». 2011. Фрагмент 31. «Сотни их пустятся за нами [прежде чем > ] когда наступит ночь, а уже наступает время чаепития». Teatimish, т.е. «tea-time-ish» <чай+время+суффикс прилагательного>, иначе говоря, примерно время для чая, или конец дня накануне вечера. См. адресованное гномам приглашение Бильбо в главе XVIII: «Если когда-нибудь будете проходить мимо . . . не забудьте постучаться! ЧАЙ ПОДАЁТСЯ В ЧЕТЫРЕ, но любого из вас буду рад видеть в любое время! (<…> выделение моё <Дж. Рейтлиффа>; <…>). Поскольку действие происходит летом – они отметили середину лета в доме Эльронда, а отсутствие орехов через несколько абзацев свидетельствует, что осень ещё не наступает – до наступления темноты можно идти ещё несколько часов, но проделанный Бладортином анализ ситуации (подтверждаемый последующими событиями) указывает на то, что эти часы им необходимы, и откладывать больше нельзя. «Мы прошли через самое сердце гор и теперь очутились на другой стороне. Но мы не там, куда бы нас привела тропа; мы слишком далеко к югу – и впереди нас ждёт малоприятная местность». Обратите внимание, что в рукописном тексте особо отмечается, что они отклонились дальше на ЮГ, чем в случае, если бы на них не напали в горах. Карты же согласны с опубликованным текстом в том, что в действительности они зашли слишком далеко на СЕВЕР <…>. Эта деталь всего лишь подтверждает зыбкость толкиновского представления о географии во время черновой работы над своей историей. «Хотя поблизости от родной норки мистера Бэггинса волков не водилось, он узнал этот вой. Он был ему знаком по описаниям. Один из его кузенов из Туков не раз его издавал, чтобы напугать хоббита – прежде он бывал в лесах к северу от края Бильбо и слышал вой там». Этот склонный к приключениям кузен Тук никогда не идентифицировался в позднейших родословных. Леса к северу от страны Бильбо никогда не появлялись на картах в продолжении, хотя нельзя без опасений заключить, что их целенаправленно убрали из поздней географии, поскольку некоторые элементы исчезали с этих карт или не включались в них по случайному стечению обстоятельств, а не преднамеренно. На самом деле, древесный человек, которого видели идущим по Северной Четверти <…>, возможно, уцелевший пережиток этих не нанесённых на карту лесов. Волки с севера, в любом случае, вновь появились в Прологе к «Властелину колец», в котором нам сообщается, что ко временам Бильбо «волки, некогда заходившие сюда с севера в студёные белоснежные зимы в поисках добычи, теперь превратились во всего лишь дедушкины сказки» <…>. «Бладортин, который был выше остальных, нашёл дерево, на которое остальные не могли забраться». Эта фраза была исправлена карандашом на «гораздо выше остальных», возможно отражая переход Гэндальфа от «маленького старичка» до несколько более величественной и возвышенной фигуры. Сравните текст Первой машинописи <…> – «довольно сильно выше остальных», присутствующий также в опубликованной книге <…>. «Но даже дикие [добавлено: злобные] веорги [ > варги] (ибо так называются злые волки [ с > ] из-за рубежей неизведанной земли) не могут лазать по деревьям». (i). Волки <…> Варги Толкина меньше обязаны литературной традиции, чем его собственному воображению, подстёгнутому, как обычно, языковедением. Само слово «Warg» происходит от древнеанглийского «wearg» <при первом появлении этого слова в рукописи на странице 69 Толкин изначально написал его как «weorg», затем переписал его как «warg», и с тех пор использовал эту форму – примечание Дж. Рейтлиффа>, слово, означающее буквально волка, а также, в переносном значении, изгоя. <…> Толкин сам, в примечании к неотправленному письму утверждал, что «Слово «варг», использованное в «Хоббите» и в «В. К.» для обозначения злобного племени (демонических) волков специфически англосаксонским не считается; оно дано в прагерманской форме, представляющей собою существительное для обозначения этих тварей, распространенное среди северян». – Дж.Р.Р.Т. к м-ру Рангу, ок. августа 1967 <перевод С. Лихачёвой > Он вновь воспроизводит эту точку зрения, после разграничения «внутренней» истории имён внутри произведения и их «внешней» истории, («источники, из которых я, как автор, их вывел») в письме сотоварищу – писателю в стиле фэнтези Джину Вулфу: «Warg <бирюк>… это старинное название волка, которое также имеет значение изгоя или преследуемого преступника. Это его обычное значение в сохранившихся текстах. [д[ревне]а[нглийское]wearg; д[ревне]верхненемецкое warg; д[ревне]скандинавское varg-r (также = «волк», особ[енно] в легендах).] Я принял это слово, звучание которого хорошо подходило к его значению, в качестве названия особой разновидности демонических волков в повествовании». Обратите внимание, что Толкин подчёркивает демонические свойства этих тварей (и, в письме к Вулфу, их союзников-гоблинов: «Orc я вывел из англо-саксонского слова, означающего демона, обычно считающегося производным от латинского Orcus – Ад. Но я в этом сомневаюсь…»), черта, которая, кажется, в большей степени сохраняется в варгах «Властелина колец», чьи трупы истаяли при дневном освещении, чем в волках, загнавших на деревьях Гандалва и Компанию. <Вынужденное из-за характеристик местности сражаться на земле, Братство Кольца видит волков, сбивающихся в большой круг за пределами кольца обороны, с «большой тёмной фигурой волка… призывающего свою стаю к нападению»; мы наблюдаем ту же самую внезапную серую стену атакующих, отчаянные выпады и тычки обороняющихся (в этом случае, Арагорна, Боромира, Гимли и Леголаса) и отступление волков до рассвета. Также ясно, что это не обыкновенные волки, так как их тела тают с наступлением рассвета <…> варги в «Хоббите», хотя и зачарованы, оставляют свои тела – примечание Дж. Рейтлиффа>. Можно доказывать, что размышления Толкина в 1960-е гг. повлияли на его поздние рассуждения о том, что орки, особенно главари орков, такие как Верховный Гоблин, Азог или Болг, должны были быть воплощёнными злыми духами, схожими по природе с Балрогами, но меньшими по силе. <…> Однако это можно также рассматривать как возвращение к толкиновскому изображению волков в традиции раннего Сильмариллиона, особенно Драуглуина и Кархарота. Согласно «Сказанию о Тинувиэли», Мэлько произвёл волчье племя от собак (тем самым, изменяя на противоположные реальные исторические родственные связи между двумя биологическими видами), делая варгов, с которыми сталкивается мистер Бэггинс, одними из многих Детей Моргота, в соответствии с образцом, применяемым на протяжении всей книги. В самой ранней истории стражем ворот Ангбанда (или Ангаманди, как тогда называлась эта крепость), подобным Церберу, был Каркарас («Ножеклык»), Отец Волков (в итоге заменённый, через много промежуточных стадий, на Кархарота, «Красную Пасть»). Это чудовище обладало некоторыми устойчивыми признаками, несмотря на все изменения в истории: то, что он был величайшим из всех когда-либо живших волков; его роль, заключавшаяся в откусывании Берену руки, проглатывании Сильмариля, и, в конечном счете, нанесении Берену смертельного ранения; его смерть в лесах Дориата (первоначально называвшегося Артанор) от рук Берена, Хуана и отца Лутиэн, его жизненная сила, наполовину пожранная «чистым волшебством» Сильмариля («Книга утраченных сказаний», том II, стр. 31, 33-34, 36-39). Самая важная перемена, утрата им статуса первого волка или Отца Волков, пришла вместе с введением в Легендариум второго великого волка, Драуглуина, в ходе позднего развития истории Берена и Лутиэн для «Лэ о Лейтиан». Этот «старый серый повелитель/волков и отвратительных кровавых зверей» («История Средиземья», том III, стр. 252), чью власть признаёт и уважает даже Кархарот (стр. 290), это доверенный питомец Саурона/Тху, который «кормился плотью людей и эльфов у трона самого Тху» (стр. 252). Как и Кархарот, он умеет разговаривать, возможно, предвосхищая «ужасный волчий язык варгов» в «Хоббите». («Кархарот… был полон сомнений… Поэтому… он запретил им входить и приказал остаться…») Однако самый важный из всех волков Легендариума – это сам Саурон; Толкин даже предполагал возможность, что именно некромант Тху в волчьем облике пожирал товарищей Берена одного за другим в подземельях Тол-ин-Гаурота, Острова Волков-оборотней. Тху не только упоминается в качестве «Властелина волков», но после гибели Драуглуина, так сказать, от руки Хуана, Тху принимает форму волка-демона, надеясь тем самым исполнить пророчество о том, что Хуан будет убит «самым могучим из всех волков». Отождествление Тху с волками в «Лэ о Лейтиан», над которым Толкин одновременно работал во время написания первоначального черновика «Хоббита», настолько сильно, что применение к нему <Саурону> титула «Хозяин волков» чуть ли не превосходит его описание в этом произведении как «некроманта». #JRRT_THOTH Фрагмент из подглавки Дж. Рейтлиффа о волках уже размещался в 2022 г.: https://vk.com/wall-213107152_350. Поскольку текст писался восемь лет назад, третий том «Истории Средиземья» цитируется не в опубликованном переводе.