ПЕРВЫЙ НЕКРОЛОГ Писатель умер в ночь на 2 сентября 1973 г. Подзаголовок некролога, опубликованного в «Таймс» 3 сентября, гласил: «Создатель хоббитов и изобретатель новой мифологии». Текст начинался с перечисления его заслуг: «Профессор Дж.Р.Р. Толкин, К.Б.И. [командор ордена Британской империи], Ролинсоновский и Босуортский профессор англосаксонского языка в Оксфорде с 1925 по 1945 гг., а с 1945 по 1959 гг. Мертоновский профессор английского языка и литературы, умер вчера в возрасте 81 года. Он был автором «Хоббита» и «Властелина колец», двух горячо любимых и невероятно популярных книг, проданных миллионами экземпляров и переведённых на ряд языков. В прошлом году он стал К.Б.И.» Далее по порядку излагалась его биография – в частности, об учёбе в Оксфорде говорилось: «Он поселился здесь в 1911 г. Д-р [Уильям Уолронд] Джексон всё ещё был ректором, и в колледже не было постоянного тьютора по классической филологии до назначения Э[рика] А[ртура] Барбера. Последний появился слишком поздно, чтобы реально помочь, и Толкин получил отличие лишь второго класса на промежуточных экзаменах, в некотором отношении забросив учёбу ради «древнескандинавского, увеселений и классической филологии». «Моей любви ко классике, – сказал он однажды, – понадобилось десять лет, чтобы восстановиться после лекций по Цицерону и Демосфену». Именно в этот период он впервые подпал под влияние Джозефа Райта; и теперь погрузился в изобретение «эльфийского языка». Это была не произвольная тарабарщина, но реально возможный язык, с постоянными корнями, звуковыми законами и склонениями, в которые он вложил все свои творческие силы; и хотя такое упражнение могло показаться странным, несомненно, оно стало источником беспрецедентной насыщенности и конкретности его работ, столь отличавших его от всех прочих филологов. Он находился внутри языка. Прежде чем зайти в своём изобретении слишком далеко, он обнаружил, что каждый язык предполагает возможность мифологии; и сразу начал пополнять мифологию, подразумеваемую эльфийским. <…> В 1925–35 гг. он был, более чем любой другой человек, ответственен за преодоление давнего раскола между «литературой» и «филологией» среди оксфордских исследователей английской словесности, и таким образом придав существующей по сей день школе её характерный вид. Посильной для него эта задача стала благодаря его уникальному пониманию и языка поэзии, и поэзии языка. Таким образом его личный «язык» и его побочный результат, его личная мифология, оказались прямо связаны с некоторыми самыми практичными его достижениями, в то же время оставаясь личными и прорастая в истории и стихи, редко попадавшие в печать, хотя эти произведения могли прославиться почти в любой отрезок двадцатого века. «Хоббит» (1937) по происхождению был фрагментом этого цикла, адаптированным под юные вкусы, но в нём присутствовало одно важное новшество: сами хоббиты. Есть сомнения, в какой степени он понимал, что эти любящие уют, безамбициозные и (по стремлениям) негероические создания воплощали то, что он больше всего любил в английском характере и то, что считал наиболее уязвимым перед ростом «мещанства», бюрократии, журналистики и индустриализации. Вскоре эти герои потребовали своего объединения с героическим мифом на гораздо более глубоком уровне, чем позволял «Хоббит», и к 1936 г. [фактически – лишь с декабря 1937 г.] он был занят своим великим романом «Властелин колец», опубликованным в трёх томах (1954 и 1955) и часто переиздаваемым и переводимым. Центральной темой его является ирония судьбы, связывающая скромное счастье хоббитов с решением масштабных вопросов, которые они с радостью бы проигнорировали, и которая ненадолго ставит существование самой цивилизации в зависимость от их скрытой и неохотно проявляемой отваги. В нём нет аллегории. Это не разрабатывалось для отражения какой-либо конкретной ситуации в реальном мире. Совершенно напротив, реальные события начали ужасно подходить под свободно придуманный им образец. Поэтому те, кто слушал чтение растущего произведения глава за главой, в те месяцы, что последовали за падением Франции [в июне 1940 г.] нашли его таким же подходящим, таким же суровым и бодрящим, как обещанные Черчиллем [в знаменитой первой речи, произнесённой им в качестве премьер-министра военного времени 13 мая 1940 г.] кровь, пот и слёзы. Роман нарушал все каноны современного литературоведения, и его успех после публикации, удивил и обрадовал автора и его друзей. Толкиновский энергичный фарс «Фермер Джайлс из Хэма» (1954 [правильно: 1949]) был произведением совсем иного рода. Лишь малая часть стихотворений, переводов, статей, лекций и заметок, в которых воплощались его разнообразные интересы, попали в печать. Его стандарты самокритики были высоки, и даже сама мысль о публикации обычно заставляла его приняться за переработку, в течение которой у него возникало столь много новых идей, что его друзья, ожидавшие окончательный текст старой работы, получали вместо этого первый черновик новой. Он был человеком, привязанным к «закадычным друзьям», а не обществу в целом, и всегда проявлял себя наилучшим образом после полуночи (он испытывал джонсоновский страх к тому, чтобы ложиться спать [см. заметку «Толкиновская «бессмертная четвёрка» встречается в последний раз», в т.ч. примечание 1 https://vk.com/wall-146787020_4526]) и в некоем малом кругу своих близких, в котором была одновременно царила атмосфера богемы, литературы и христианства (ибо он был весьма религиозен). Его описывали как «лучшего и худшего оратора в Оксфорде» – худшего за поспешность и невнятность его речи, а лучшего – за глубину, учёность, юмор и «аромат» произносимого им. Ч.Л. Ренн, Р.Б. Маккаллум из Пембрука, Х.В. Дайсон из Мертона, К.С. Льюис из Модлина и Чарльз Уильямс были среди тех, кто чаще всего составлял его аудиторию (и прерывал его) в подобных случаях». Считается, что некролог был написан задолго до смерти Толкина К.С. Льюисом. П. Безруков подвергал сомнению авторство последнего. Помимо сказанного в другой заметке (https://vk.com/wall-146787020_4526), я обосную авторство К.С. Льюиса следующими аргументами. 1. Некролог состоит из двух частей: краткой вводной – по-видимому, редакционной, написанной по свежим следам, и основной части, выстроенной хронологически. Вторая часть завершается присвоением Толкину звания заслуженного члена (Emeritus Fellow) Мертон-колледжа, состоявшегося в 1963 г. Однако актуальный статус Толкина на момент смерти был выше: весной 1973 г. он стал почётным членом этого колледжа (Honorary Fellow). Никаких последующих событий в жизни Толкина (в частности, слава середины 1960-х) не упоминается, как об актуальных говорится о его встречах с Инклингами. По-видимому, некролог был составлен примерно в 1963 г. – году, когда умер К.С. Льюис. 2. Автор близко знаком с Толкином (в частности, цитирует его слова, сказанные автору некролога), причём как с его творческим процессом, так и с научной деятельностью. Уникален для жизнеописаний Толкина (а я видел несколько десятков) акцент на обучении его на классическом направлении Оксфордского университета, свидетельствующий о знании автором этой темы. Непосредственно такой совокупностью знаний мог обладать лишь К.С. Льюис. 3. К.С. Льюис ранее публиковался в «Таймс», в частности, им были написаны две первые рецензии на «Хоббита», также вышедшие анонимно. Летом 1963 г. здоровье К.С. Льюиса резко ухудшилось, и Толкин приходил навещать друга; их отношения частично восстановились. К контраргументам можно отнести то, что К.С. Льюис умер 22 ноября, за несколько дней до присвоения Толкину звания заслуженного члена Мертон-колледжа (состоявшегося в декабре). Возможно, выборы прошли несколько ранее официального объявления – или же, если исключить авторство К.С. Льюиса, я бы предположил, что некролог был написан в конце 1963 г. его братом Уорреном. Братья долго жили вместе и были очень близки, какие-то подробности Уоррен мог узнать от «Джека» – К.С. Льюиса, да и сам был вхож в академическую среду и лично общался с Толкином. То, что перед смертью отношения двух писателей улучшились, и проявленное Толкином сочувствие – при том, что Уоррен тяжело переживал потерю брата – могли побудить его не просто задуматься о бренности существования – но и зафиксировать толкиновские достижения и достоинства, выказав ему ответную любезность. В этом случае объяснимо упоминание в числе близких Толкина (фактически, Инклингов) К.С. Льюиса – но не его брата. В случае авторства К.С. Льюиса отсутствие упоминания о Уорни объясняется тем, что в отличие от других названных лиц, он не был столь известным представителем научной среды. #JRRT_биография #JRRT_интерпретации