НАСТАВНИК ПО ЯЗЫКУ «Бильбо нашёл обрывок чёрного шнурка и повязал его на запястье. Маленький хоббит горько плакал. Вот что сейчас происходит где-то там в фантастическом мире, созданном профессором Дж. Р. Р. Толкин, при известии о смерти автора. Его творения были так реальны – эльфийские принцы, хоббиты, энты, даже тролли, орки и другие зловещие враги – что профессор английского языка Мертон-колледжа стал, подобно им, в каком-то смысле бессмертным. Он был Гандульфом [Орфография оригинала. – Прим. перев.], нестареющим волшебником, созидающим и определяющим судьбу великих королевств, насыщенную образами и сумерками предыстории. Как горько терять, даже в таком преклонном возрасте, как восемьдесят один год, того, кто привнёс в нашу литературу столько свежего воздуха и поэзии. Созданные им королевства никогда не исчезнут. Произведения Толкина имели колоссальный успех; он шаг за шагом творил собственный мир. Продать около пяти миллионов экземпляров сказок о волшебной стране нашему миру, для которого преступления, секса, насилие и сенсации – привычная пища – вот настоящий подвиг! Эта книга стоит в одном ряду с произведениями Беатрикс Поттер, Льюиса Кэрролла, А. А. Милна, наших лучших писателей, но в отличие от них ничем не обязана иллюстрациям. Толкин использовал английский язык так, как великий художник использует кисти и краски, и подарил нам «Властелин Колец». Лотлориэн – малонаселённый мир, в котором картографы заблудились бы в густой траве, а вот в Айзенгарде живут некоторые из наших собственных пороков. Франция премировала его за лучшее произведение года на иностранном языке – вот достойное завершение его писательской карьеры!» Так в заметке «Хоббиты в трауре» говорилось в издании «Телеграф» (1973 г., перевод И. Хазанова). В некрологе, опубликованном в местной газете «Оксфорд таймс», наряду с художественным творчеством, подчёркивались академические заслуги: «Проф. Дж.Р.Р. Толкин, филолог, чьи сказки стали международными бестселлерами и превратили его в самого знаменитого сочинителя историй среди оксфордских донов после Льюиса Кэрролла, скончался в субботу в Борнмуте, где гостил у друзей. Ему был 81 год. Джон Рональд Руэл Толкин был видным учёным, занимавшим кафедру англосаксонского языка в Оксфордском университете 20 лет с 1923 г. [фактически – с 1925 г.] и Мертоновскую профессорскую должность по английскому языку и литературе до своей отставки в 1959 г. Его редакция «Сэра Гавейна и Зелёного Рыцаря» – стандартный среднеанглийский текст для студентов. Он был необычайно способным лингвистом. Коллеги в Мертон-колледже вспоминают, что его юношеским увлечением было изобретение языков; и многие из его студентов, такие как актёр Роберт Харди*, дорожат его наставничеством, во время которого он, подобно профессору Хиггинсу у [Бернарда] Шоу [в пьесе «Пигмалион»], мог с точностью указать место рождения человека, услышав, как тот сказал одно предложение. <…> Проф. Толкин, переехавший в Оксфорд после периода пребывания профессором англйского языка в Лидсе, потратил 14 лет на написание своей саги о хоббитах, причём значительная часть была написана в кабинете, оборудованном им в гараже у себя в доме по Сэндфилд-роуд в Хедингтоне. Он переехал на южное побережье в 1968 г. из-за ухудшения здоровья жены. Когда она умерла, ректор и члены колледжа пригласили его вернуться в Оксфорд, где он жил в доме 21 по Мертон-стрит в качестве почётного члена и работал над «Сильмариллионом», предысторией «Властелина колец». В прошлом году он получил степень К.Б.И. [командора ордена Британской империи] при новогоднем награждении и стал почётным доктором словесности Оксфордского университета. Во время последней церемонии публичный оратор Колин Харди приветствовал его как "Учителя словесности... который в одиночку создал новую мифологию, подобную той, на сотворение которой греческому народу потребовалось несколько столетий"». 11 октября некролог «Властелин Средиземья» из газеты «Нью-Йорк таймс» был перепечатан в журнале «Роллинг стоун»: «Джон Рональд Руэл Толкин, умерший 2 сентября в возрасте 81 год, в шестидесятые околдовал десятки тысяч американцев своей трилогией из полумиллиона слов «Властелин колец», по сути фантазией о войне между абсолютным добром и абсолютным злом. Создавая сложный, но последовательный мир Средиземья, вместе с тщательно прописанными картами, Толкин населил его хоббитами, эльфами, гномами, людьми, волшебниками и энтами, а также орками (гоблинами) и другими слугами Тёмного Властелина, Саурона. В частности, он описал приключения одного хоббита, Фродо сына Дрого, ставшего Кольценосцем и ключевой фигурой в уничтожении Тёмной крепости. Как отмечал Гэндальф, волшебник, в нём было скрыто больше, чем казалось. Эту историю можно читать на многих уровнях. Но её автор, учёный и лингвист, преподававший в течение 39 лет, решительно отрицал то, что она является аллегорией. <…> Поклонники Толкина сравнивали его с Мильтоном, Спенсером и Толстым – в его пользу. Но отвергающие его, в том числе критик Эдмунд Уилсон, опускали «Властелин колец», самое известное и самое серьёзное фэнтези, до уровня «детской книжки, которая каким-то образом вышла из-под контроля». Критик лондонского «Обсервера» обличал его в 1961 г. как «абсолютно эскапистскую литературу … скучную, дурно написанную и эксцентричную» и выражал пожелание, чтобы произведение Толкина вскоре было предано «милосердному забвению». Случилось что угодно, только не это. Всего лишь через четыре года выпущенные в нашей стране в мягкой обложке издательствами «Баллантайн» и «Эйс букс» четверть миллиона экземпляров трилогии были распроданы за шесть месяцев. В конце шестидесятых по всей Америке возникли фан-клубы, такие как Толкиновское общество Америки, и члены этого культа – многие из которых были студентами – украшали свои стены картами Средиземья». Один из самых авторитетных и известных журналов о рок- и поп-музыке, «Роллинг стоун» в 1970-е гг. находился на пике популярности. В октябрьском номере есть статьи об Арте Гарфанкеле, Элтоне Джоне, «Роллинг стоунз» и других музыкантах. Некролог Толкина появился на страницах журнала не случайно: многие рок-музыканты были поклонниками «Властелина колец», хотя сам он к этому стилю относился отрицательно. * Роберт Харди (1925–2017) – известный английский актёр. Обучался в Модлин-колледже у К.С. Льюиса и Дж.Р.Р. Толкина, в 1944 г. академические занятия были прерваны военной службой. Ровесник Кристофера Толкина, он тоже стал пилотом. После демобилизации Роберт вернулся в Оксфорд (учился у Дж. Беннетта) и получил степень бакалавра искусств (с отличием) в 1948 г. После этого, как и его друг со студенческих времён Ричард Бёртон, Харди стал профессиональным актёром. Играл в шекспировских пьесах в театре, снимался во многих фильмах, в т.ч. в первой британской телевизионной адаптации Диккенса «Дэвид Копперфильд» (1956, в главной роли), «Как я выиграл войну» (1967), «Разум и чувства» (1995), «Сибирский цирюльник» (1998); в «Гарри Поттере» исполнил роль Корнелиуса Фаджа. Крупный специалист по истории луков и стрельбе из них, автор двух книг на эту тему. К.С. Льюис, по словам Харди, взрастил у него любовь к Шекспиру. «А когда я отправился на первую встречу с ним в Модлин-колледже <…> я шёл по закрытой галерее, а затем проходишь по тёмному туннелю и внезапно мир заливает свет. Передо мной лежала подстриженная травяная лужайка размером в 2–3 акра [80–120 соток]. Навстречу мне её пересекал кто-то, похожий на фермера. Я подумал, что это садовник. Затем я обратил внимание на его галстук. Поэтому я решил, что это, должно быть, главный садовник. И минуя его, я произнёс: «Доброе утро!», а он сказал «Доброе утро!» – и прошёл мимо. И тут же у меня за спиной раздался его голос: «Вы, должно быть, Харди». Я ответил: «Да, это я». А он сказал: «Я Льюис». Это был Льюис. И мы всегда отлично и радостно проводили время и могли спорить – а это уже половина успеха в отношениях между преподавателем и студентом, разве нет? Затем я узнал, что моим преподавателем по англосаксонскому и среднеанглийскому языкам будет Дж.Р.Р. Толкин. И мы отлично поладили. Я им очень восхищался. Он был таким интересным, таким великолепным – я имею в виду, в некотором роде волшебником. Мы провели одно занятие, а затем он сказал: – В следующую среду мы встретимся в «Птичке и детке». То есть в пабе под названием «Орёл и дитя». И он сказал: – Мы сядем за стол у окна, а когда вы придёте, увидите, что я заказал вам каждому по пинте [0,57 л пива], а потом проведём небольшой эксперимент. И вот что произошло. Он сел спиной к окну, а мы расселись перед ним полукругом. Потом он сказал: – Я хочу, чтобы вы все поменялись местами. Скажете мне, когда усядетесь и будете готовы, чтобы я не знал, кто где. А когда мы были готовы, он сказал: – Начиная слева, начинайте говорить и продолжайте, пока я не скажу «Спасибо!» И так мы, все шестеро, пошли по кругу. А в конце он сказал: – Хорошо, теперь вы будете номер один. Давайте, я скажу вам, откуда вы родом. И он проанализировал, что именно сделало наш говор таким, какой он есть. И так он пошёл по нам по кругу, и каждый из нас шестерых в изумлении открыл рот. Когда он дошёл до меня, то сказал: – А, интересно. Немного характерного для англо-валлийской границы чрезмерного употребления слишком длинных слов, но к сожалению, это перекрывается энергичным лондонским говором. И я произнёс: – Вы попали точно в цель во всех отношениях. А под конец он сказал: – Возможно, вы гадаете, для чего это всё. Это всё, чтобы вы обрели веру, чтобы поняли, что я знаю, как звучит англосаксонский язык. Я знаю, как звучит Чосер. Так что верьте. Потому что я продемонстрировал, что понимаю, как звучание даёт мне знание. И это нас всех совершенно ошеломило. Но к концу нашего первого с ним триместра мы могли говорить по-англосаксонски, чтобы наша речь при этом звучала по-англосаксонски». #JRRT_рядом