ИСТОРИЯ БАЛИНА: ПРЕВОСХОДНЫЙ ГНОМ Ещё до того, как Балин вспомнил навыки общения с вóронами (https://vk.com/wall-213107152_1815), он помог Бильбо, подтвердив характеристику «самого благожелательного из гномов», данную Дж. Рейтлиффом (https://vk.com/wall-213107152_1801). Речь идёт о раннем варианте, не вошедшем в опубликованную книгу. Не встретив дракона (улетевшего, как мы знаем, в Озёрный Город), гномы и хоббит покинули сокровищницу. «Они поднимались по длинным лестницам, поворачивали и спускались по <пустым> гулким коридорам, снова поворачивали и поднимались по ещё более многоступенчатым лестницам, гладко вырезанных даже в протяжённом скальном массиве; и снова ещё больше ступеней, [Пока Бильбо не смог идти дальше > ] Вверх и вверх они шли, не встречая никаких ни знаков, ни <слов>, кроме диких и свирепых очертаний животных, и подобных фигур, исчезавших в тенях. Наконец, Бильбо почувствовал, что не может идти дальше – ступени для него были крутыми и высокими, хотя он единственный не нёс никаких <иных> сокровищ, кроме своей брони. У гномов карманы были набиты золотом и самоцветами (из-за опасения, что это станет их единственным шансом что-либо заполучить); а кроме того, всем им надо было нести на спине тюки с той едой, которую они захватили в туннель. – Ещё чуть-чуть подальше, – сказал Торин. – Вскоре мы увидим день. Разве не чувствуешь ты <запах> [> первые дуновения] свежего воздуха? – Давайте [> Пойдёмте], Бильбо, – сказал Балин, беря его за руку, – если мы выберемся живыми и невредимыми, то многократно благодаря вам; мы не можем вас здесь оставить, не можем и ждать. Так что, как и раньше в гоблинских пещерах, они подняли его и понесли вперёд, пока внезапно свод не ушёл резко вверх за пределы досягаемости слабеющего света факелов. Свет шёл из отверстия в своде». В комментариях Дж. Рейтлифф отмечает, что утверждение об отсутствии у Бильбо сокровищ, за исключением подаренной Торином кольчуги, противоречит тому факту, что у хоббита в кармане остался Самоцвет Гириона (хотя и не представлявший ещё такой ценности, как пришедший ему на замену Аркенстон). «Сравните разумное поведение гномов в этом фрагменте, где они берут столько сокровищ, сколько могут унести, поскольку это может быть их единственный шанс, прежде чем вернётся дракон (и только после того, как они вооружились, как последнее действие перед тем, как покинуть сокровищницу), не забывая о более практичной заботе о сохранении своих припасов и оставшейся еды (ещё одна практичная деталь, исчезнувшая после рукописи Второй Фазы), с их более жадным поведением в опубликованном описании, когда они с вожделением лелеют сокровища <…> Эта довольно трогательная сцена, в которой Балин проявляет заботу по отношению к обессилевшему хоббиту, а гномы по очереди его несут, исчезла из повествования, хотя дошла до чистовой копии, в которой добавилась следующая деталь: «как в гоблинских пещерах, НО ТЕПЕРЬ БОЛЕЕ ОХОТНО» <…> Текст чистовика также проясняет, что одной из составляющих усталости Бильбо была кольчуга: «он чувствовал, что его тянет к земле непривычный вес его кольчуги, а голова кружится. Тяжело дыша, он уселся на ступеньке». К этому добавилось поспешное дополнение карандашом, которое, похоже, следует читать как «. . . его кольчуги И ТЯЖЁЛОГО КАМНЯ В КАРМАНЕ», – то есть идея, что сам Аркенстон был тяжёлым бременем, сохранялась до сих пор. В машинописи весь этот фрагмент опущен». Перейдём теперь к заключительной части рассказа о Балине, где Рейтлифф в комментариях вновь использует превосходную степень, называя его «самым разумным из всех гномов». Когда представители подошедших к Горе людей и эльфов удалились, «гномы остались размышлять над своим положением. Таким [ярос[тным] > ] суровым стал Торин, что они не осмелились против него роптать. По правде говоря, большинство из них, по-видимому, разделяли его настрой, за исключением, возможно, старого толстого Бомбура, Фили и Кили; и, конечно, Бильбо». В примечании Рейтлифф сообщает, что предложение о Торине и гномах «в процессе написания изменялось несколько раз: «против него роптать > предложить ему иной совет, и по правде говоря > что даже если бы они захотели, они бы не осмелились ворчать на > к нему придираться». То, что самые доверенные спутники не осмеливаются высказать свои мысли, разумеется, ещё одно свидетельство того, что Торин больше не тот, каким был, и тем самым складывается обстановка для его угроз в их адрес в следующей главе и его посягательства на жизнь Бильбо через одну главу. Довольно неожиданно, что Балин, самый разумный из гномов, не перечислен в числе испытывающих скрытые колебания наподобие Бильбо, Бомбура, Фили и Кили; возможно, на его здравомыслие здесь повлияло презрительное отношение к Эльфийскому Королю (проявившееся в резкости гнома, когда он предстал перед королём в главе IX < «Что мы сделали, о Король? – произнёс Балин, теперь, в отсутствие Гандалва <т.е. Торина>, самый старший по возрасту. – Разве преступление заблудиться в лесу, когда поймали пауки? Разве пауки ваши ручные звери или домашние любимцы, что их убийство так вас злит?» >). Наконец, Балин отдельно выделен в сцене прощания: «И гномы низко поклонились, а слова застряли у <них в горле> – [ Прощайте > ] До свидания и удачи, – сказали они, – если когда-нибудь вновь посетите нас, когда эти чертоги вновь украсятся, пир будет воистину превосходным, – сказал Балин». «Во «Властелине колец» записано, что Бильбо действительно принял это приглашение и побывал у них много лет спустя, после того, как исчез из Шира, прежде чем поселиться на покое в Ривенделле», – добавляет Рейтлифф. Уже в черновом варианте в последней сцене сказки Балин посещает хоббита вместе с Гэндальфом. Встреча с самого начала описана практически так же, как в окончательном варианте. «Если Балин заметил, что жилет у мистера Бэггинса стал побольше размером, чем прежде (и с настоящими золотыми пуговицами), то он [ > Бильбо] также обратил внимание на бороду Балина, удлинившуюся ещё на несколько дюймов, и на его расшитый драгоценными камнями наряд [ > пояс], весьма роскошный». О дальнейшей же судьбе Балина кратко упоминалось ранее (https://vk.com/wall-213107152_1752), словами Рейтлиффа: «Восстановленная в единой последовательности, его жизнь оказывается, вероятно, самой насыщенной событиями среди всех гномов, о которых сохранились записи, с ней может поспорить разве что жизнь великого Даина Железностопа». #THOTH