ПАУКИ ИЛИ ПОХОЖИ НА ПАУКОВ? Как очевидно из предыдущих отрывков и цитат, некоторые детали, данные Толкином при описании паучьих созданий, не подходят паукам из реального мира. Временно не принимая во внимание их размер, отметим, что пауки Темнолесья, похоже, имеют фасеточные глаза (характеристика, которую они разделяют с Шелоб – ср. «Властелин колец», с. 747 – и тварями, которые подстерегали Берена), в то время как настоящие паукообразные обладают восемью отдельными глазками. Кроме того, в то время как у пауков есть маленькие специализированные ноги, которые служат мандибулами, или частями ротового аппарата, пауки Толкина описываются как имеющие клюв <…>. Нам не рассказывается отдельно о том, как пауки Темнолесья отравляют жертву, но и Унголиант (стихотворение об Эарендиле), и Шелоб описаны как имеющие жало – другая характеристика насекомых, а не пауков (реальные пауки вместо этого отравляют своим укусом). Наконец, пауки растут, избавляясь при линьке от своего защитного покрова, во многом напоминая ракообразных, однако нам говорится о том, что у Шелоб «вековой панцирь… только утолщался изнутри слой за слоем от порочного роста». Нет возможности продемонстрировать, что эти характеристики разделяют все из чудовищных пауков Толкина, но он сам берёт на себя труд увязать их воедино: Шелоб, очевидно, связана с темнолесскими пауками как их предок, а с Унголиант – как её потомок («последнее дитя Унголиант, терзавшее несчастный мир»). Унголиант, Шелоб и темнолесские пауки имеют общую способность вить чёрную паутину (отсюда определение Унголиант как «мракоткущей», обратите внимание на её «нить цвета эбенового дерева»), что не слишком верно, насколько я знаю, по отношению к любому пауку реального мира. Можно доказать (и было доказано), что когда Толкин описывает Шелоб как «чудовищное паучье создание» <Письмо 70> или утверждает, что Унголиант «[приняла] обличье … паука», это подразумевает осознание им этого отклонения; они предполагаются паукоподобными, а не настоящими пауками. Это, конечно, возможно, но есть довод (такой, какой есть) против этого: в письме У.Х. Одену, Толкин написал: «знал и то, что проход [в Мордор] охраняет Паучиха. И если это имеет хоть какое-то отношение к тому, что в детстве меня ужалил тарантул, да пусть себе народ воспользуется этой версией на здоровье... Сам я могу лишь сказать, что ничего подобного не помню, и ведать бы о том не ведал, если бы мне не рассказали; и особой неприязни к паукам не испытываю, равно как и настоятельной потребности убивать их. Тех, что я нахожу в ванной, я обычно спасаю!» <Письмо 163, 7 июня 1955 г., перевод С. Лихачёвой> Этот маленький фрагмент автобиографии важен, потому что тарантулы не жалят – они кусают, небольшая деталь, но тем не менее многозначительная. Толкина нельзя винить за то, что он забыл такую подробность, так как он был всего лишь младенцем, когда это случилось, но её важность в том, что даже через года после написания Хоббита он оставался под впечатлением, что у пауков есть жало. Это неумолимо указывает, что остальные толкиновские отклонения от физиологии пауков были ошибками, хотя и несущественными; а не отточенными изменениями, внесёнными ради эффекта, в отличие, скажем, от назгульских верховых животных <…> Фактически, Толкин не мог быть «ужален тарантулом» в детстве, потому что эти пауки не водились в Оранжевом Свободном Государстве, и даже во всей Южной Африке. Вместо этого, такое местное название применяется к solifugae, агрессивным паукообразным, также известным как «скорпионы ветра», «солнечные пауки» или «верблюжьи пауки», но фактически не являющимися ни пауками, ни скорпионами, но родственными тем и другим. Настоящий тарантул (лат. tarantula) южной Европы – это вид пауков-волков, свободных бродячих охотников, очень похожих на темнолесского паука, нарисованного на толкиновском полутоновом изображении Темнолесья. <…> В конце концов, если читатель принимает идею гигантских говорящих пауков (говорящих на языке, который Бильбо может понимать, в отличие от варгов или даже эльфов), придирки к мелочам кажутся просто придирками. ТЕМНОЛЕССКИЙ ПОЛУТОН Наконец, существует толкиновская иллюстрация Темнолесской чащи, появившаяся в первых двух тиражах английского издания «Хоббита» <...>. История самой иллюстрации довольно непростая <…> Вкратце, Толкин взял акварель Таур-на-Фуина, созданную в 1928 г. для иллюстрирования сцены из истории Турина Турамбара и перерисовал её чёрными, белыми и переходными серыми тонами, чтобы она послужила иллюстрацией Темнолесья в «Хоббите». Хотя многие из деревьев на обеих картинках совпадают в точности, один-в-один, автор убрал двух эльфов с оригинальной акварели, вставив вместо них на передний план большого чёрного паука. Хотя невозможно сказать насколько в действительности велик паук на этом рисунке, если масштаб здесь такой же, как на оригинальной акварели (как кажется, и есть), то сравнение двух изображений показывает, что он примерно вдвое уступает размером эльфу. Хотя это может показаться не слишком велико, особенно с учётом того, что толкиновские эльфы первоначально были несколько меньше людей – в конце концов, Бильбо смог сбить одного из этих пауков броском единственного камня – это всё же значит, что они под стать полурослику и гномам, которые сами значительно ниже любого развитого взрослого человека (Шелоб и Унголиант, конечно, гораздо крупнее). Много деталей по изображению паука на этом рисунке, даже при увеличении <…> установить невозможно, но любопытно отметить, что он выглядит гораздо более похожим на реального паука, чем кажутся указания в толкиновском описании, подробно рассмотренном выше. Здесь, например, нет ни следа сложных глаз, или клюва . В общих чертах он даже напоминает паука-волка, которые, подобно темнолесским паукам, весьма мобильны и агрессивны при преследовании добычи, не оставаясь на своей паутине. Очень похожий паук появляется на рисунке, выполненном Толкином десятью годами ранее, в 1927 г., для «Роверандома» <…>. На нём мы снова видим идущего паука, на этот раз преследующего лунное насекомое (возможно, лунного зайчика или драконьего мотылька), тело его примерно такого же размера, как у Ровера, который, как нам несколько раз говорится, МАЛЕНЬКИЙ пёсик. Напротив, и в нижнем левом углу окончательной версии карты Траина <…>, и в верхней половине окончательной карты Дикоземья показаны пауки с гораздо более стилизованной внешностью, почти как у насекомых (хотя количество ног у них всё же правильное). (ii) БАБОЧКИ Если толкиновские пауки – собственные его творения, не слишком похожие на что-либо ещё в фантастической литературе до него или после, краткая, но памятная сцена, в которой Бильбо обнаруживает бабочек «переливниц», напротив, строго соответствует наблюдаемым явлениям: Когда наконец бедный маленький Бильбо . . . высунул голову из листьев, то чуть не ослеп . . . Солнце ярко светило . . . он увидел, что окружён морем зелени, которую местами колышет лёгкий ветерок. И здесь летали сотни бабочек. Полагаю, что они относились к одной из разновидностей «переливниц больших», но были тёмными-тёмными бархатно-чёрными, без единого пятнышка. (с. 305) Переливницы большие (Apatura iris) не только совершенно реальны, но ещё и предпочитают обитать в верхнем ярусе старых дубовых лесов. Толкин даже правильно указывает время года, когда их можно увидеть в самых больших количествах (конец лета), и не исключено, что он знал о редко встречающихся тёмных (меланистических) формах, отклонении, известном как Apature iris ab. iole. Переливницы большие, относящиеся к числу самых крупных бабочек Британии, с размахом крыльев, превышающим три дюйма (до 84 мм), в Англии теперь почти исчезли, сохранившись в основном лишь в центральных районах южной части острова (Уилтшир, Гэмпшир и Западный Суссекс). Но когда Толкин писал «Хоббита», их ареал охватывал окрестности Оксфорда, а некоторые признаки указывают на то, что тридцатью-сорока годами ранее они ещё встречались вокруг Бирмингема, когда Толкин там рос. Следовательно, вполне возможно, что увиденное Бильбо столь живо предстаёт перед читателем, потому что Толкин действительно писал здесь по памяти, точно так же, как когда обращался к собственным воспоминаниям о Швейцарии при описании Ривенделла и Мглистых гор. Толкин отступает от действительности в изображении не бабочек, а питающихся ими древесных пауков («обычных мелких»). Это почти несомненно одна из разновидностей пауков-охотников (то есть свободно передвигающихся охотников, преследующих свою добычу), но они кажутся чистой выдумкой: среди английских пауков нет ни одного достаточно крупного, чтобы поймать бабочек такого размера. #THOTH