ДЕЛОВАЯ БЕСЕДА Четвёртой в серии цветных иллюстраций к «Хоббиту», нарисованных примерно с 9 по 22 июля 1937 г., стала «Беседа со Смаугом». По словам У. Хэммонда и К. Скалл, на ней «Толкин изображает начало беседы, когда хоббит вежливо кланяется и обращается к «Смаугу Чудовищному» и «Смаугу Главнейшему и Величайшему из Бедствий» (гл. 12). Облачко пара вокруг силуэта Бильбо должно обозначать, что он невидим, пока надето кольцо Голлума». В письме американским издателям весной следующего года Толкин оговаривал: «Хоббит на картинке с золотым кладом (глава XII), конечно же, чрезмерно и слишком велик (не говоря уже и о том, что толст в совершенно неподобающих местах). Но (моим детям, по крайней мере, это совершенно ясно) на самом-то деле он находится на совсем другой картинке или «плане» — поскольку для дракона невидим» (перевод С. Лихачёвой). Дж. Рейтлифф отмечает, что тайный проход на этой иллюстрации не изображён. Описывая чертоги, в которых оказался Бильбо, Толкин перечислял: «За ним на ближайших стенах смутно виднелись кольчуги, топоры, мечи и копья; вдоль них рядами стояли огромные кувшины и другие сосуды, вмещавшие несметные богатства». На рисунке топоров нет, но есть щиты и шлемы. Несколько кувшинов, подобных описанным, по словам Дж. Рейтлиффа, «действительно стоят в арке у дальней стены. Следовательно, два огромных кувшина на переднем плане, вероятно, стоят у ближайшей стены зала, которая оказалась бы вне нашего поля зрения слева; похожие кувшины, вероятно, скрыты от нашего взора за горой сокровища Смауга». «Довольно любопытно, что при всех упоминаниях о необъятности и великолепии сокровища Смауга, описанию его уделено сравнительно мало места», – продолжает Дж. Рейтлифф. – «Такой дисбаланс был совершенно устранён включением, начиная с первого американского издания 1938 г., толкиновской картины «Беседа со Смаугом» <…>, которая не только демонстрирует клад-сокровище во всём его великолепии, но и полна специфических деталей из текста. Во-первых, что самое главное, там есть сам Смауг – очевидно, толкиновский любимец, которого он изображал чаще, чем любого другого персонажа во всём своём легендариуме – красно-золотой и блистающий, на вид весьма хитрый и самодовольный, с крокодильей улыбкой, само воплощение «злонамеренной мудрости». Привлекает взгляд и Аркенстон, ярко сияя на самой вершине горы сокровищ. Изумрудное ожерелье, Ожерелье Гириона <…> разложено между головой и хвостом Смауга. Прямо под Аркенстоном видна двуручная чаша, несомненно точно такая же, как та, что утащил Бильбо во время своей первой вылазки в драконье логово; рога, мечи, щиты, шлемы и как минимум одна корона, чаши, кубки, сундуки, великое множество самоцветов и, конечно же, масса золотых и серебряных монет, наряду с несколькими предметами, которые определить сложнее, образуют оставшуюся часть ложа Смауга. Кольчуга Бильбо и прилагающийся к ней головной убор видны на дальней стене, над расправленными крыльями Смауга, наряду с парой копий, возможно, представляющих собой рудимент копья, которым Бильбо должен был убить дракона в Сюжетных заметках B <…>, но которые, наряду со щитами и копьями, видными справа, более вероятно, представляют собой «кольчуги и оружие», которыми снарядились гномы. «Огромные кувшины», стоящие вдоль стен, «вмещавшие несметные богатства», также здесь присутствуют <…>. Не забыты даже летучие мыши, из-за которых позже погас факел Бильбо (которых не надо смешивать с более кровожадными летучими мышами, сопровождавшими гоблинскую армию) и проход наверх, как и, разумеется, сам Бильбо <…>. Единственный примечательный своим присутствием здесь элемент, на который в тексте не обращается внимания, это гномьи кости, разбросанные вокруг, многие из которых лежат рядом с мечом, топором, щитом или шлемом – при том, что всё это, слишком очевидно, оказалось бесполезным против дракона. Единственный элемент клада, особо отмеченный в тексте, но упущенный на этом рисунке, это золотые арфы с серебряными струнами, которые столь обрадовали Фили и Кили; несомненно, они висели на стенах слева и справа за пределами нашего поля зрения. <…> К числу самых интересных деталей этой картины относится надпись на массивной чаше с сокровищами в левом нижнем углу <…>. Слова английские, но использованный алфавит – толкиновский тенгвар, за исключением инициалов внизу, в которых использованы те же древнеанглийские руны, что и на <…> карте Трора <…>. Сочетание обеих систем письменности для Толкина необычно, но не совсем беспрецедентно; взгляните на титульный лист самого «Властелина колец», где руны наверху (на этот раз собственная переработка рун Толкином, которую он назвал «кирт») продолжаются тенгваром внизу. Толкин нигде не переводит надпись на чаше, и она частично заслонена лестницей, но отсутствующие знаки можно уверенно восстановить: <…> «. . . золото Трора [и] Траина . . . да будет проклят вор», подписанная инициалами Трора и Траина. Обратите внимание, что это лишь половина полной надписи, поскольку текст огибает кувшин по кругу и мы не можем узнать, что было на противоположной стороне». Проклятие это, по словам Рейтлиффа, «неприменимо к Торину и компании, являющимися законными наследниками Трора и Траина, как и к Бильбо, нанятому ими по договору представителю». Ещё один рисунок, вероятно, изображал Смауга над Озёрным Городом, но в отличие от остальных, закончен он не был (см. заметку «Неправильные обложки к "Хоббиту"» https://vk.com/wall-146787020_4324). Примерно 22 июля 1937 г. по просьбе Сьюзен Дагналл из «Аллен энд Анвин» Толкин написал в это издательство, приложив самую свежую из имеющихся дома своих фотографий. Он ещё раз спросил, настроено ли американское издательство «Хоутон-Мифлин» приобрести у него цветные иллюстрации к «Хоббиту», так как «не хочет работать зря». Поскольку он должен быть в Лондоне 28 июля, он хотел бы позвонить в офис «Аллен энд Анвин» и предложить то, что сделал. «Ваш производственный отд[ел], возможно, любезно посоветует мне, удовлетворяют ли их результаты моей работы, и в любом случае, подходят ли для репродукции». 24 июля Стэнли Анвин написал Толкину, что он и его сотрудник Чарльз Фёрт будут рады увидеться с ним 28 июля, предложив назначить встречу на 12:20. «Аллен энд Анвин» направят в «Хоутон-Мифлин» телеграмму, смогут ли те ответить к 26 июля. Стэнли интересовался, владеет ли Толкин авторскими правами на отправленную им фотографию. 25 июля писатель ответил, что приедет в офис примерно в 12:30, если поезд не опоздает. Он не считает, что на то, чтобы высказать ему, подходит ли то, что он сделал, или же нет, что не так, не понадобится много времени. Предоставленная им фотография была оплачена студентами его кафедры, когда он уезжал из Лидса; по поводу состояния авторских прав на неё он не уверен. 28 июля Толкин, вероятно, приехал в Лондон в 12:05 и к полпервому уже был на Мьюзиэм-стрит, чтобы предложить в «Аллен энд Анвин» четыре законченных цветных иллюстрации (см. заметку «Как «Хоббит» заиграл всеми красками» https://vk.com/wall-213107152_189). Их одобрили и оставили, чтобы отправить в «Хоутон-Мифлин». После этого он отправился на совещание на Керзон-стрит (как я полагаю, в Совете по образованию – предшественнике одноимённого министерства). 29 июля Толкин ещё раз побывал в Лондоне. Хотя Стэнли Анвин и приглашал его на обед (по-видимому, как считают У. Хэммонд и К. Скалл, приглашение было приурочено к следующему визиту в столицу), профессор решил, что к этой дате прошло «слишком мало времени … чтобы вновь вас беспокоить». В письме в «Аллен энд Анвин» 31 августа Толкин ещё раз выражал надежду, что американцы примут и оплатят его иллюстрации: «В настоящий момент я в таком финансовом кризисе (главным образом из-за расходов на медицину), что даже пустячное вознаграждение оказалось бы манной небесной» (перевод С. Лихачёвой). «Его младший сын Кристофер как раз был прооперирован из-за аппендицита, что в эпоху до создания Национальной службы здравоохранения было значимой и неожиданной строкой расходов», – пишет Кэтрин Макилвейн (см. также заметку «Долги академические, денежные и отцовский» https://vk.com/wall-213107152_116). Несмотря на то, что, восстанавливаясь после операции, Кристофер сдавал экзамены на дому, он заслужил стипендию, позволившую ему с осени этого года сменить оксфордскую школу Дрэгон-скул на католический интернат Оратория близ города Рединг, пойдя по стопам старших братьев. #JRRT_биография #JRRT_art