ИЗЛИВАЯ ЭМОЦИИ В расширенное издание писем 2023 г. вошли фрагменты, попавшие под сокращение при первой публикации (обусловленное ограничением объёма книги). Толкин сообщает в них любопытные подробности о друзьях по кружку «Инклингов» (К.С. Льюис и Ч. Уильямс), пытается объяснять отдельные аспекты своего творчества, резко реагирует на изменения политической обстановки, сетует на поведение коллег, систему образования и на урбанизацию. Беспокоят его и финансовые вопросы: особое недовольство вызывают у него те читатели, которые не покупают книги (процент с продажи которых идёт автору), а берут в библиотеках или у товарищей. Пример письма к Хамфри Коттону Минчину показывает, что черновой вариант (частично введённый в оборот Карпентером; здесь приведён и ранее неизвестный фрагмент) несколько отличается от окончательного (см. заметку «100% Коттон» https://vk.com/wall-146787020_6114), в частности, в том, что касается происхождения образа Сэма Гэмджи. Холм: Хоббитон-за-Водой К Кристоферу Толкину, 7 июля 1944 г. Бедный старый К.С.Л. вчера отправился в Экленд [Больница, в Северном Оксфорде], чтобы что-то сделать с горлом, а ещё чтобы извлечь из тела осколок. Кажется, он носил его там с 1917 г., но постепенно спускаясь, тот наконец оказался между костей предплечья. С К.С.Л. всё в порядке, но я не смогу с ним увидеться до субботы ... После продолжительных поисков я всё же пустил пинту пива в расход, да и себе в горло пропустил вчера, в компании Чарльза Уильямса, передавшего мне две главы «Кольца», которые он для меня напечатал. К Катарине Фаррер, 18 августа 1954 г. Фаррер писала детективы и была женой Остина Фаррера, капеллана Тринити-колледжа Оксфордского университета. Полагаю, будет любезно с Вашей стороны показать мне черновик вашей рецензии. Но поскольку вы, вероятно, наиболее чувствительная и восприимчивая из моих «основных читателей», нет никакого повода для беспокойства ... На самом деле я обрадовалсятому, что вы сделали акцент на «нравоучении». Полагаю, в действительности именно оно – а не живописность изображения – придаёт истории её «реализм» и связность – которые, кажется, чувствуют мои критики. Разумеется, оно не было «запланировано», но возникло естественным образом из попытки обращаться с материалом серьёзно; но теперь это уже фундамент. «Рациональное зерно» для меня заключено в последних словах Фродо, обращённых к Сэму: «Я слишком глубоко пострадал. Я пытался спасти Шир – и он был спасён, но не для меня. Должно быть, так часто бывает, Сэм, когда что-то оказывается под угрозой: кому-то приходится отказаться от этого, потерять – так чтобы другие могли это сохранить ... всё, что у меня было или могло бы быть, я оставляю тебе». Я подумываю о том, чтобы вставить в конце, когда остаётся Сэм – одинокий, слабый звук над водой, отголоском окончания эльфийской песни Галадриэли: «namárië, nai hiruvalyë ­Valimar»: прощай, возможно и ты найдёшь Валимар. Но не испортит ли это суровую простоту? К Хамфри Коттону Минчину, апрель 1956 г. (черновик) Минчин, военный и редактор «Книги легиона» (1929), написал Толкину восхищённое письмо. Я должен буду «уйти в отставку» в июле 1957 г. и тогда смогу посвятить себя тому направлению истории и филологии, которому особенно предан. Но увы! В счёт пенсии мой университет просто продлил мою профессиональную деятельность. Кроме того, мои коллеги по филологии и критики теперь «поддают жару», как полагаю, говорят в Мордоре. Они достаточно добры, чтобы не упоминать (кроме как за моей спиной) моё непростительное отступление в «литературу» и публикацию крупного популярного труда не по своей специальности; но они плачутся: «теперь-то мы знаем, чем вы занимались все эти годы! Отчего редакция того и комментарии для сего, и грамматики с глоссариями – всё оставалось «обещанным», но неоконченным. Вы уже повеселились, так что теперь обязаны немного и поработать (!)». Так что испытывая угрызения совести и попавшись в ловушку нескольких действительно обязательных договорённостей, я теперь стал испытывать нехватку времени сильнее, чем когда-либо ... В том виде, в каком есть, «Властелин колец» поверг меня в изумление, и полагаю, что ещё сильнее – отважных издателей. В действительности, несмотря на библиотеки и привычку брать почитать – возможно, более простительную, когда требуются три гинеи – он продаётся более чем хорошо. Королевскую казну в качестве принимающей стороны скаредной не назовёшь, и не приложив никаких усилий, она неизбежно прикарманит значительную долю выручки. Тот факт, что я безвозмездно трудился над книгой 18 лет и жертвовал ради неё иными возможностями подзаработать, её сердце вовсе не тронет ... Недавно я получил письмо от Сэма Гэмджи, из Тутинга, носящего это имя и фамилию с рождения. Он казался несколько удивлённым. (Слава богу, это был не С. Голлум. Я живу в страхе получить записку от него; он будет не столь доволен). Мистер Сэм Гэмджи проинформировал меня, что эта фамилия происходит из Эссекса; но вряд ли он знает что-то ещё, не считая того, что её носят несколько трактирщиков в окрестностях Лондона. Мой «Сэм Гэмджи» на самом деле, как вы заметили, является в значительной степени отражением английского солдата, рядовых и денщиков, которых я знал в войну 1914 г., и которым сам я уступал столь во многом. К Майклу Толкину, 6 ноября 1956 г. Я на самом деле встревожен истерией в нашей стране. Она вполне может оказаться прелюдией к власти толпы. Половина Оксфорда охвачена своего рода буйным безумием – из-за Суэца, а не Венгрии! Когда «служители» сходят с ума, что остаётся нам? Боги, как говорится, сначала сводят с ума тех, кого желают изничтожить. Вооружённый «пацифизм», уничтожение транспорта невинных граждан, очевидно в целях агитации за смещение премьер-министра, который уже прошёл (69 голосами) вотум доверия правительству в «демократически избранном» парламенте. Доны за преподавательским столом кричат «фашист» коллегам, которые осмеливаются тихим тоном с ними не согласиться. Что за гниль и вонь осталась от либерализма, избегающего религии! Боюсь, что у моей тревоги имеется и крайне эгоистичный аспект. Социалистическое правительство довольно удачно ввергнет меня после отставки в нищету! Не возникает ли вопроса, что любой, кто будет в состоянии, сбежит с этого острова? Хотя вскоре спастиcь от поднимающейся волны «орочности» [“orquerie”] окажется негде. И всё же никогда точно не знаешь, что происходит в голове даже у явного орка на мотоцикле. Вчера я получил письмо от рабочего с фабрики «Сименс» в Вулвиче, который благодарил меня за «Властелин колец» от имени себя и ещё троих, которые прочли его экземпляр! И больше всего его заинтересовали именно «эльфийские» фрагменты ... Не волнуйся по поводу английского у M G. Я ненавидел его в школе. И если существует что-то более бессмысленно неприемлемое для «14-летнего возраста», чем в значительной степени утративший интерес искушённый взрослый, определяющий письменную работу (тень педантов XVIII века!), мне это неизвестно. Отчего бы им не обучить молодёжь нескольким элементарным размерам и дать написать стихи – даже вирши, если так вам угодно! И если молодёжи нравятся факты (как и следует), отчего бы не преподать им некоторые из фактов истории языков в общем и английского – в частности? Ответ, я полагаю, будет таким, что они их не знают, и что это «филология» и порочно. Берегись! Всех леваков и антифилологии! Снова с любовью к вам все! Восстаньте, энты! Долой громил. И да вернётся Король! К Джоан-Энн Толкин, ноябрь 1961 г. Джоан Энн – внучка Толкина, дочь Майкла, родилась в 1945 г. Оксфорд продолжает страдать от разорения поклонниками машин. Я помню его маленьким старым университетским городком, приютившимся среди сельской местности – и было в нём тогда примерно 55 000 жителей. Теперь их почти на 100 000 больше, он расползается во всех направлениях, задавлен шумом и вонью; и всё время возводятся самые ужасные здания. Но не все изменения плохи. Окраины старого городка представляли собой трущобы, где в нищете жили очень бедные люди. Теперь от этого мало что осталось. Пациенту Бродмурского госпиталя, декабрь 1971 г. (черновик) Я так рад, что вы перечитали мою книгу, и некоторые стихотворения вам понравились; а также тому, что теперь идёте на поправку. «Хоббиты», разумеется, по моему замыслу, должны были представлять собой всего лишь простых доброжелательных людей [human people], которые любят поесть и повеселиться, небольшого роста, но сильных и храбрых, весьма умело прогоняющих всех мерзких тварей и помогающих другим, которым те досаждают. В их времена, разумеется, существовали мерзкие и опасные твари, но в моей истории их покорили или уничтожили хоббиты и их друзья, такие как Том Бомбадил, который не боялся никого из этих тварей, и когда он приказал им убираться, те сразу же сбежали. #JRRT_биография