Андрей Строцев. "ФЭНТЕЗИ" ДО ТОЛКИНА. Часть 3. (Начало: https://vk.com/wall-213107152_2004, https://vk.com/wall-213107152_2021) УИЛЬЯМ МОРРИС / WILLIAM MORRIS (1836 - 1896) Сейчас мне кажется удивительным, что ещё недавно я о Моррисе совершенно не знал, даже того, что он такой был. Но в какой-то момент стало понятно, что писатель Уильям Моррис, чьё имя упоминалось в биографиях и письмах Толкина, и художник Уильям Моррис, чьи работы стали всё чаще попадаться на глаза - это один и тот же человек. Тут-то я и осознал масштаб его личности. Прерафаэлиты вдохновлялись эпохой Раннего Возрождения, а Моррис сам был, как говорится, "человеком Возрождения". За довольно короткую жизнь он успел овладеть множеством занятий, и в каждом из них его влияние чувствуется до сих пор, спустя более чем сотню лет. В молодости Уильям Моррис читал Рёскина и был под большим впечатлением от прерафаэлитов более старшего поколения. Вместе с другом всей жизни, художником Эдвардом Бёрн-Джонсом, они учились в Оксфорде на священников и хотели основать монастырь, где можно было бы реализовать эстетический идеал Средних веков. В итоге священниками они не стали, но сама мечта про общину, объединённую трудом и красотой, осталась при них. За свою жизнь Моррис собрал сразу несколько творческих команд, создал разные артели и мастерские. Он положил начало широкому движению "Искусств и ремёсел", которое предложило альтернативу бездушному машинному производству. Благодаря этому Морриса иногда называют одним из основателей современного дизайна как такового. Сам он был не только живописцем, но занимался гобеленами и витражами, рисовал эскизы для тканей и обоев. При этом Моррис надеялся через искусство изменить к лучшему само общество. Он принял идеи социализма, которые очень оригинально интерпретировал, и даже основал целое политическое движение, хотя позже с ним разошёлся. Также Моррис стал одним из тех, кто заново открыл для современников северную мифологию, он переводил с исландского языка саги и тексты "Эдды", сделал один из первых переводов "Беовульфа" с древнеанглийского. Последние годы жизни он посвятил фэнтезийным романам (romances), которые по объёму скорее представляют собой небольшие повести - слово "роман" здесь отсылает скорее к старинному "рыцарскому роману", чем к большому жанру ХІХ века. Моррис издавал всё сам, считая, что книга должна быть произведением искусства не только по содержанию, но и как предмет. Он ориентировался на тот период, когда печатные книги ещё недалеко ушли от богато украшенных рукописных, его издания были оформлены иллюстрациями Бёрн-Джонса и его собственными неоготическими каллиграфическими шрифтами. Именно на эти издания однажды спустил целую университетскую стипендию молодой Толкин. Моррис стал для него одним из главных авторов, а позже интерес к его книгам стал одной из причин для дружбы с Льюисом. Главным вдохновением для Толкина стали роман "Повесть о Доме Вольфингов" (A Tale of the House of the Wolfings) и его продолжение "Корни гор" (The Roots of the Mountains), оба изданные в 1889 году. В этих книгах почти нет сверхъестественного, скорее это исторические повести, но лишь отчасти связанные с реальной историей. В них Дом Волка из сурового древнегерманского племени готов противостоит римлянам и гуннам. Их образ сильно повлиял на всадников Рохана, а фраза "корни гор" часто встречается и в "Хоббите" и во "Властелине колец". Но я эти две истории ещё не читал, а читал следующие по времени издания три книги Морриса. 4. ВЕСТИ НИОТКУДА / NEWS FROM NOWHERE. 1890 На фотографии вы видите сборник "Утопия XIX века. Проекты рая", в который, кроме "Вестей ниоткуда" Морриса вошли "Грядущая раса" Эдварда Бульвер-Литтона и "Через сто лет" Эдварда Беллами. Я прочитал только книгу Морриса, но остальные две тоже сами по себе интересны, когда-нибудь до них доберусь. В позапрошлом веке утопические романы были популярными и востребованными, они вызывали бурные споры и переводились на многие языки. Но в ХХ веке одним из главных жанров фантастики стала как раз антиутопия, вытеснив утопию на периферию. Теперь даже стало штампом, что если в фильме или книге мы встречаем идеальное общество, где все счастливы, то почти всегда окажется, что это подвох, а под маской скрывается страшная действительность. Но на времена Морриса пришлась кульминация идеи прогресса - не только научного и технического, но и общественного. "Вести ниоткуда", наверное, самая известная книга Уильяма Морриса, хотя к его "фэнтезийным" текстам она как раз не относится. Можно спросить, почему тогда я вообще говорю о ней здесь, в одном ряду с источниками вдохновения Толкина и Льюиса? Надеюсь, скоро это станет понятно. Сам Моррис вовсе не делил своё творчество на изучение прошлого и на мечту о светлом будущем - для него всё это было органически связано. Он проштудировал "Капитал" Маркса, общался с Энгельском и с Кропоткиным, но в своём утопическом воображении в целом остался оригинален. Неверно было бы читать книгу Морриса только через призму того, что мы знаем о социализме и коммунизме ХХ века. На русском языке роман выходил и в дореволюционное, и в советское время, я прочитал его в переводе Н. Соколовой. "Вести ниоткуда" - это не то чтобы настоящий роман, у которого есть самостоятельный сюжет. Скорее, это трактат или эссе, рассказаные в форме экскурсии по "коммунистической" Англии начала XXII века. Главный герой, современник Морриса (а может быть и он сам) возвращается со встречи с товарищами-революционерами и засыпает с мечтой увидеть хотя бы один день счастливой будущей эпохи. Он просыпается в новом Лондоне и начинает знакомство с его блаженной жизнью. Книга делится на три примерно равные части. Сперва местные устраивают Гостю прогулку по городу, потом он встречает старого человека, готового ответить на все его вопросы, а дальше отправляется с новыми друзьями в путешествие вверх по реке Темзе. Во время празднования сбора урожая в деревне Гость просыпается. Первая и главная особенность утопии Морриса - её отличие от привычного "футуризма". Если ввести в поиск Гугла слово "будущее", то мы сразу увидим образы огромных городов в высокими небоскрёбами и летающими машинами. Они могут быть мрачными или светлыми, но, в любом случае, будущее почти всегда представляется в первую очередь как мир более развитых технологий. У Морриса всё наоборот, его идеал - возврат к лучшим формам прошлого, это "Новое Средневековье" или, вернее, "Новое Возрождение". Автор снова и снова повторяет, что костюмы и здания напоминают Гостю о XIV веке. Новый мост через Темзу выглядит как усовершенствованный флорентийский Понте-Веккьо, а рынок в лондонском пригороде похож на флорентийский же Баптистерий (на рынке, конечно, не продают и не покупают, а раздают всё каждому по потребностям). Мельницы похожи на готические соборы, стены расписаны фресками на мифические сюжеты, горожане носят узорные шёлковые платья с золотыми поясами. Всё это - не что иное, как ожившие картины самого Морриса и остальных прерафаэлитов! Если сейчас "средневековые" образы часто ассоциируются с консерватизмом, то здесь "фэнтезийная" стилистика представлена как то, к чему может стремиться истинная пролетарская революция. В наши дни Морриса часто перечитывают как "зелёного", экологического автора. Его XXII век де-урбанизирован и де-индустриализирован. Если советская эпоха романтизировала образ заводского рабочего и считала одним из своих главных достижений как раз индустриализацию, то Моррис представляет мир, в котором никому не нужно работать на заводе. Лондон по большей части разобран и превращён в сад, все ездят на конях. Разница между городом и сельской местностью стёрта - множество людей стали дауншифтерами и расселились по деревням и хуторам. Природа настолько очистилась, что в прозрачных водах Темзы можно ловить лососей. Движение "Искусств и ремёсел" охватило всё население - каждый становится художником и мастером, все заняты ручным трудом, и имеется в виду, что каждому это приносит великое удовольствие. Машины есть, но ими пользуются только в редких случаях. Моррис задумывал эту книгу как программный текст, рассчитанный на широкие массы, поэтому важную роль в ней играет второй акт - длинный разговор со старым человеком, который объясняет, как устроено новое общество и как оно стало возможно. Эти главы представляют собой своего рода общественно-политический катехизис из вопросов и ответов. Собеседнику Гостя 105 лет, но он ещё в отличной форме, а главное - хорошо знает историю. Он рассказывает, как всю первую половину ХХ века рабочий класс накапливал силы, и как в 1952 году наконец случилась долгожданная революция. В 1890 году Моррис не мог предвидеть, что всё будет одновременно и гораздо медленнее, и гораздо быстрее. К реальному 1952 году, после двух мировых войн и всех их последствий, мир изменился ничуть не меньше, чем в его XXII веке, но совсем так, как ему хотелось бы. К идеологической стороне романа, конечно, есть много вопросов, но спустя столько лет он интересен в первую очередь как художественное произведение. Куда пропали все реакционеры и прочие плохие люди, Моррис подробно не говорит. Автор скорее хотел бы, чтобы не было бедных, чем чтобы не было богатых - в его будущем каждый может жить по-королевски. Сам будучи атеистом, Моррис не призывает уничтожить "опиум для народа", его герои цитируют слова Христа. Книга заканчивается сценой деревенского пира, который собирается в здании старинной церкви - в этом нет никакого кощунства, главный герой вспоминает о "средневековых церковных трапезах". Как раз во время этой "агапы" он покидает XXII век и возвращается в викторианскую эпоху. В утопии Морриса, согласно всем коммунистическим догмам, преодоление частной собственности приводит к тому, что оказываются не нужны ни деньги, ни войны, ни тюрьмы. Больше нет ни нищеты, ни голода, ни преступности, ни болезней. Однако смерть всё-таки есть, её победа над частной собственностью не отменила. И хотя англичане будущего теперь живут больше века и "словом и делом утверждают веру в вечную жизнь человечества", экзистенциальная проблема остаётся нерешённой. Я не знаю, читал ли Толкин "Вести ниоткуда", мог и не читать, идейные вопросы этой книги всё равно всеми обсуждались и в его время. Например, "среднековое будущее" совсем в другом ключе изображено в первом романе Честертона - "Наполеоне из Ноттинг-Хилла" 1904 года. Но интересно, что в книгах Толкина есть немало внутренних утопий, очень похожих на образ Морриса. Это и в буквальном смысле райская жизнь высших эльфов Валинора, и земной рай атлантов-нуменорцев - всё это тоже общества художников-мастеров в "средневековом" стиле. Но и бессмертные эльфы, и благословлённые многовековым долгожительством нуменорцы однажды покидают свои утопии, и не только из-за козней внешних демонических сил, но также из-за желания чего-то большего, которое даже сам рай не может утолить. Продолжение следует.