НА АЙЗЕНГАРД! По словам Кристофера Толкина, эта написанная в 1942 г. (краткая часть первоначального черновика зафиксирована на обороте письма, датированного 31 июля этого года) глава «сначала составляла единое целое с «Хельмовой Падью», а после разделения получила название «На Айзенгард» (Глава XXIX). Материал предварительных черновиков для неё гораздо объёмнее, чем у «Хельмовой Пади», потому что первый вариант истории достиг развитой формы и стадии чистовой рукописи, прежде чем был отвергнут. Интерпретация сильно перемешанных бумаг для этой главы особенно трудна, поскольку необходимо различать черновики (часто очень похожие) фрагментов первой версии и черновики фрагментов второй. Существенные отличия первоначальной версии от формы, опубликованной в «Двух крепостях», таковы: Гэндальф и Теоден и их спутники уезжают из Хельмовой Пади вскоре после битвы <…>; они не видят энтов, покидая таинственный лес, и они не спускаются к Бродам Айзена; но они встречаются и беседуют с энтом Брегаладом, имеющим послание от Древоборода, по пути в Айзенгард, куда прибывают в тот же день. В этой главе я приведу те части первоначальной версии, которые существенно отличаются от более поздней формы», – пишет Кристофер, однако прежде всего приводит план, очевидно, подготовленный его отцом перед началом работы над главой: «Встреча вождей. Эомер и Гимли возвращаются из Пади. (Оба ранены и о них заботится Арагорн?) Гэндальф объясняет, что он уезжал собирать разрозненных воинов. Прибытие короля отвлекло Айзенгард от Эодораса. Но он [Гэндальф] отправил некоторых людей назад защищать его против мародёров. Эркенбранд оказался [?в ловушке], и осталось мало коней после того ужасного поражения у Айзенского брода. Он [?вынужденно отступил] в холмы. Они спрашивают Гэндальфа про деревья. Ответ находится в Айзенгарде, – сказал он. Мы сейчас спешно отправляемся туда <…>. Арагорн, Эомер, Гимли, Леголас, король Теоден и его отряд и [?войско] …. в Айзенгард. Эркенбранд. Гамлинг. Восстановление Хорнбурга. Они проезжают мимо большого…. прохода среди деревьев, который [? сейчас, кажется, открылся]. Никаких орков не видно. Странные шорохи и шумы и отголоски среди деревьев. [Добавлено: Гэндальф обсуждает свою тактику. Гимли описывает пещеры. Здесь начинается текст, переписанный чернилами] На равнине сияет солнце. Они видят высокую фигуру великана, шагающую по направлению к ним. Всадники обнажают мечи, они потрясены. Фигура приветствует Гэндальфа. – Я Брегалад Быстрая Рябина, – сказал он. Я пришёл от Древоборода. – Что он желает? – произнёс Гэндальф. – Он желает, чтобы вы поторопились. Он желает знать, что ему делать с Саруманом! – Гм! – сказал Гэндальф. – Это проблема. Скажи ему, что я иду! – Что это было? – спросил Теоден. – И кто такой Древобород? – Это был энт, – ответил Гэндальф. – И Древобород такой же. Они поторапливаются и вступают в Нан Курунир. Там они обнаруживают груду руин. Большие стены Айзенгарда разорваны на куски и разбросаны в беспорядке. Только башня Ортанк одиноко стоит посреди опустошения, от которого поднимается много дыма. Большая арка всё ещё стоит, но перед ней лежит груда камней. На вершине груды сидели – Мерри и Пиппин за обедом! Они вскочили и, поскольку у Пиппина рот был забит едой, заговорил Мерри. – Добро пожаловать в Айзенгард, лорды! – произнёс он. – Мы стражи ворот: Мериадок сын Карадока из Бакленда – таково моё имя, а мой товарищ – Перегрин сын Паладина из Тукборо. Далеко на севере наша родина. Владыка Саруман внутри, но [увы, он занемог и не в состоянии принимать гостей. >] в настоящее время он заперся с одним Змеиным Языком, обсуждая дела, не терпящие отлагательства. – Возможно, мы могли бы помочь им в прениях, – засмеялся Гэндальф. – Но где же Древобород? У меня нет времени шутить с юными хоббитами. – Так мы вас наконец нашли, – произнёс Арагорн. – Далеко заставили вы нас попутешествовать. – Как давно вы в Айзенгарде? – спросил Гимли. – Меньше суток, – сказал Пиппин». Кристофер Толкин приходит к выводу, что его отец колебался между двумя вариантами имени роханского военачальника – «Эркенвалд» или (окончательный) «Эркенбранд». Существует не менее семи вариантов диалога Теодена с Гэндальфом. В одном из них, по словам Кристофера, Теоден говорит: «Но ты нападёшь на твердыню Сарумана с горсткой усталых людей?», на что Гэндальф отвечает: «Нет. Ты не совсем понимаешь, какую победу мы одержали, Владыка Марки. Воинств Айзенгарда больше нет. Запад спасён. Я не собираюсь нападать. Мне нужно уладить кое-какие дела, когда мы вернёмся – к более прискорбным вещам и возможно, к более тяжёлой судьбе». В другом варианте продолжение диалога таково: «– Тем не менее, я отправлюсь в Айзенгард, – сказал Гэндальф. – Пусть те, кто устал, отдохнут. Вскоре появится другая работа. Я не задержусь надолго. Путь мой лежит на восток. Ждите меня в Эодорасе, когда будет полнолуние! – Нет, – ответил Теоден. – В предрассветный тёмный час меня одолевали сомнения. Но теперь мы не расстанемся. Я поеду с тобой, если таков твой совет. А теперь я разошлю гонцов с известиями о победе по всем долинам Марки; и они призовут всех мужчин, старых и молодых, встретить меня в Эодорасе, когда луна пойдёт на убыль. – Хорошо! – сказал Гэндальф. – Тогда через час мы поедем опять». «Над лежащей перед ними долиной сияло солнце. Утро после грозы было свежим, а между гор с запада дул лёгкий ветерок. Заросшая травой холмистая местность шла то вверх, то вниз, а долгие гребни и неглубокие долины напоминали широкое зелёное море. Длинные склоны слева круто спускались к реке Айзен, серой ленте, вьющейся на запад, за пределы обзора, через большой Проход Рохана к дальнему берегу Бельфаласа. Под ними теперь лежали броды Айзена, где река на каменистых мелководьях разливалась между долгих травянистых выступов. Они не собирались там ехать. Гэндальф вёл их прямо на север, и отряд проехал мимо, по возвышенности на восточном берегу; и пока они ехали, за каменистыми бродами и полем битвы, где пало столь много добрых воинов Марки, следили иные глаза. Видно было, как кружат и каркают на небе вороны, а ветер донёс волчий вой. Падальщики собрались у бродов, и даже яркий свет дня не оторвал их от дел. – Увы! – воскликнул Теоден. – Разве оставим мы коней и всадников Марки на поклёв и растерзание птице и волку? Давайте свернём! – Нет нужды в этом, владыка, – сказал Гэндальф. – Такой труд отнял бы у нас много времени, если бы ещё требовался – но это не так. Ни коня, ни всадника из твоего народа не лежит там непогребённого. Глубоки их могилы и высоки курганы, и да будут долго они стеречь эти броды! Здесь уже потрудились мои друзья. Это орками, своими хозяевами, пируют волки и вороньё: такова у них в роду дружба. – Ты много сделал вечером и ночью, друг мой Гэндальф, – произнёс Теоден. – С помощью Тенегрива – и других, – ответил Гэндальф. – И вот что я могу сказать тебе в успокоение: потери в битве при бродах были менее печальными, чем мы сперва думали. Много воинов было рассеяно, а не убито. Некоторых я повёл присоединиться к Эркенвалду, а некоторых собрал снова и отправил назад в Эодорас. Я понял, что все силы Сарумана торопятся к Хельмовой Пади; так как большое войско, которому было приказано идти прямо на Эодорас, было развёрнуто и присоединилось к тем, кто преследовал Эркенвалда. Когда стало известно, что ты, король Теоден, явился на поле боя, и Эомер с тобой рядом, их обуяло безумное рвение. Больше всего Саруман желал захватить тебя и убить Эомера. Тем не менее, я боялся, что всадники на волках и злые грабители могут быть спешно отправлены в Эодорас и причинить там огромный ущерб, поскольку он обезлюдел. Но теперь я думаю, что бояться не стоит; ты увидишь, как Золотой Чертог приветствует твоё возвращение». История Средиземья. Том VIII. Стр. 25–29, 41. #JRRT_черновики