ИНАЯ. ЧАСТЬ 2 Первая часть статьи, посвящённой 125-летию со дня рождения Наоми Митчисон (https://vk.com/wall-213107152_516), завершалась тем, что в 1949 г. Наоми, прочитав «Фермера Джайлса из Хэма», похвалила сказку в письме её автору, после чего у них завязалась дружеская переписка. Об ответном толкиновском письме декабря 1949 г. рассказано в заметке «Две писательницы» (https://vk.com/wall-146787020_2819). Между тем, в том же году писатель Джордж Оруэлл включил Наоми Митчисон в составленный им список из более чем сотни тайных коммунистов, сочувствующих, по его оценке, Советскому Союзу, который он отправил в отдел пропаганды министерства иностранных дел для последующей борьбы с ними. На рубеже 1940-х и 1950-х гг. просоветские идеи были особенно популярны у части британцев. Сама Митчисон с 1945 по 1966 гг. входила в совет графства Аргайл от лейбористской партии, а в 1951 г. вместе с пацифистом Алексом Комфортом организовала «Призыв писателей за мир во всём мире». Первоначальной целью было способствовать потеплению отношений между СССР и Западом, но «Призыв» быстро наводнили просоветские деятели, превратившие его в средство влияния. В 1952 г. в качестве члена «Призыва писателей за мир во всём мире» Митчисон посетила СССР в составе первой послевоенной делегации британских интеллектуалов из шести человек. Кроме Наоми, в неё входили сочувствовавший коммунистам поэт и автор рассказов Альфред Эдвард Коппард (1878–1957); лектор по латинскому (а с 1953 г. – по греческому) языку Сент-Эндрюсского университета, шотландский националист и бывший лидер Шотландской национальной партии Дуглас Янг (1913–1973); примкнувшая к коммунистам писательница Дорис Лессинг (1919–2013, лауреат Нобелевской премии 2007 г. по литературе), литературовед-марксист из Лидса Арнольд Кеттл (1916–1986) и ученик У.Х. Одена, автор романов и участник Второй мировой войны Ричард Мейсон (1919–1997). С советской стороны их опекали заместитель председателя Иностранной комиссии Союза советских писателей Михаил Яковлевич Аплетин (1885–1981), имевший опыт привлечения западных интеллектуалов для агитации в пользу СССР ещё с 1930-х гг., и переводчица Иностранной комиссии с английского языка Оксана Кругерская (Наоми Митчисон отмечала её «ужасные платья»). Янг передал текст радиообращения за мир, отражавшего западную точку зрения на Корейскую войну, но советские власти отказались его транслировать. Во время встречи с членами Союза советских писателей 1 июля 1952 г. Янг поднял вопрос о проблемах советско-британских браков, которые принимающая сторона сочла совершенно оправданными. Наоми Митчисон уточнила: «Что мы хотим знать? Мы хотим прояснить: на основе каких чувств могут создаваться книги, в которых выражались бы романтические чувства, весьма близкие для нашей страны, книги, в которых говорилось бы, что чувство любви всё превосходит. Мы бы хотели прояснить вопрос, поднимаемый во многих книгах – о любви, которая превыше всего. Существует ли это сейчас в Советском Союзе, или эта любовь, которая превыше всего, для советских людей не имеет значения?» (далее цитаты по стенограмме в обратном переводе с английского). Британской гостье ответили автор «Повести о настоящем человеке» Борис Полевой, заместитель генерального секретаря Союза писателей СССР поэт Алексей Сурков и поэт и переводчик Самуил Маршак. «Тов. Полевой: Конечно, возможно написать книгу на эту тему. Советский закон не запрещает мужу девушки приехать в Советский Союз, стать советским гражданином и жить с ней. Возможность разрешения такой «классической темы» существует». «Тов. Сурков: Не только любить, но и защищать нашу любовь… с винтовкой у плеча». «Тов. Маршак: «Любовь в нашей стране более уважаема, чем в любой другой. Когда Р. Бёрнс описывает незаконные браки в своих стихах, мы чувствуем, что мир полон разлада и чувства ненависти к иным расам и цвету кожи. Но в нашей стране ничего такого нет. Впервые в мире установилась такая любовь, которая не знает различий между национальностями и цветом кожи. И каждый писатель и поэт об этом пишет…» Первые годы после возвращения Митчисон переписывалась с Иностранной комиссией и продолжала политические выступления, делая акцент на мирных намерениях СССР, но на общем позитивном фоне критиковала отдельные недостатки в Советском Союзе. Михаил Аплетин был разочарован. 25 февраля 1953 г. он писал Дорис Лессинг: «Возможно, Н[аоми Митчисон] оставила свои попытки и переключила внимание на домашнее хозяство, чтобы избежать вероятного неудовольствия со стороны лидеров организации [лейбористской партии], с которой она была связана более двух десятилетий?» Лессинг ответила: «Наоми была в левом крыле лейбористской партии всю свою жизнь. Ожидать ли нам от неё, что она внезапно превратится в коммунистку? Думаю, нет. И такова цель Движения за мир – разве нет? – приобрести поддержку всякого рода людей, которые, возможно, никогда не станут коммунистами. Наоми приехала в Советский Союз во власти предубеждений, уверенная, что Советский Союз – один из разжигателей войны. Она уехала с огромным убеждением, что Советский Союз желает мира. Имеет ли значение, что она продолжает не соглашаться с некоторыми аспектами жизни в вашей стране? Всё время, с тех пор, как она вернулась из вашей страны, она пишет статьи и выступает здесь на встречах по всей стране, заявляя, что Советский Союз желает мира. […] И вы не знаете Наоми, если полагаете, что она ушла в отставку, погрузившись в домашнее хозяйство. Она совершенно невероятно активная личность. […] У Наоми несколько публикаций в прессе. Она завоевала успех там, где остальные из нас потерпели поражение, потому что её муж в парламенте, и она слишком респектабельна, чтобы её подозревали в том, что она коммунистка – и именно поэтому она так ценна, мистер Аплатен [sic]». В том же 1952 г., когда состоялась поездка в СССР, вышла сказка Наоми Митчисон «Иди легко», которая в переводе В.А. Маториной начинается так: «Рассказывают, что, услышав плач малышки – дочки прежней Королевы, – Новая Королева сказала Королю, что от девчонки надо немедленно избавиться. Король уже не помнил прежнюю жену и наверное всего раз или два видел ребенка, поэтому он тут же согласился и сразу об этом забыл. Малышка бы погибла, но у нее была старая нянька, Матулли, которая все слышала и знала. Матулли была финкой, в ее краях многие умели превращаться в зверей. Так вот, она обернулась большой черной медведицей, схватила зубами малышку вместе с одеялом и, рыча, протопала прямо из покоев через всю королевскую усадьбу по тающему весеннему снегу в березовую рощу, потом в сосновый лес, а оттуда – в глухие дебри темных густых лесов, где просыпались от зимней спячки другие медведи». Халлу, воспитанницу медведей, а затем дракона, ждёт множество нелёгких приключений и испытаний, помощь валькирии и встреча со Всеотцом Одином, путешествие сквозь годы и страны, дикие драконоборцы и византийские царедворцы. Литературовед Роб Харди вспоминал, что его знакомство с творчеством Митчисон началось с этой сказки, которую он воспринял как феминистскую версию «Хоббита». В конце 1953 г. Наоми Митчисон получила от издательства «Аллен энд Анвин» на вычитку корректуру в вёрстке первых двух томов «Властелина Колец» и задала автору ряд вопросов. «С моей стороны было грубостью и черной неблагодарностью не написать и не поблагодарить вас за все ваши письма, подарки и приветы – тем более что ваш интерес очень поддерживает и ободряет меня в унынии, каковое вполне предсказуемым образом сопутствует трудоемкой публикации такого произведения, как "Властелин Колец"», – так начал Толкин подробное письмо в апреле 1954 г. (№144, цитируется в переводе С. Лихачёвой). Об этом толкиновском ответе, частично опубликованном, рассказывается в заметке «Новости с выставки» (https://vk.com/wall-23592973_114132). Продолжение следует. #JRRT_рядом