#интересное_OW #статьи_OW БЫЛ ЖАРКИЙ БОЙ... Солдатская дружба крепче танковой брони... Николай Четверов знает об этом не понаслышке. Его – молодого лейтенанта, командира танкового взвода – и экипаж его машины боевой, успели вытащить из горевшего танка перед тем, как рванул боекомплект. Было это двадцать восемь лет назад под Джелалабадом… Это про Николая Четверова (на фото второй справа) поговорка: где родился – там и пригодился. Он родом из Каменников. Там учился в школе. Оттуда в 1980 году уехал поступать в военное танковое училище. Туда спустя тридцать лет подполковник Четверов вернулся, выйдя в запас. А еще был промежуток малый – в три дня, когда лейтенант Четверов гостил дома перед возвращением в Афганистан после лечения в военном госпитале. Военное танковое училище лейтенант Четверов окончил в августе 1984 года. И уже в декабре убыл в Афганистан – восполнять боевые потери. В отличие от солдат и сержантов, офицеры рапортов не писали. В духе советского времени прошло собеседование в партячейке на предмет сознательности. А офицер-коммунист обязан быть сознательным. Дан приказ – выполняй!И вот он прибыл в Кундуз. А тогда война в Афганистане была в самом разгаре.. И захочешь – не забудешь тот бой под Джелалабадом в начале 1987 года. О нем болью напоминает старая рана. И еще орден Красной Звезды. Николай вернулся из боя благодаря другу-танкисту, который вытащил его из горящего танка. Тогда обстановка под Джелалабадом была напряженной. На выручку попавшим в окружение десантникам бросили танковую роту – двенадцать машин. Десантников выручили, но потеряли пять танков, в том числе был подбит и танк комвзвода Николая Четверова. Душманы подготовились основательно, заняли хорошие позиции, перекрыв подходы к десантникам, скрытно перемещались в «зеленке». Против наших танков они использовали наши же ручные противотанковые гранатометы РПГ-7. Эти гранатометы в огромном количестве поставлялись афганской армии и в дружественные страны, а оттуда окольными путями попадали к душманам. Снаряд из такого гранатомета и угодил в танк Четверова. Сейчас, по прошествии многих лет, Николай Михайлович говорит о том бое с юмором: – Взрыв был такой силы, что у танка оторвало башню. Даже рванула боеукладка из сорока «огурцов» – так мы называли снаряды. – Как же вы уцелели? – Спас заряжающий. Он сам был ранен, но вытащил меня и наводчика. Водитель-механик был контужен, но сумел сам выбраться из машины. Вскоре после этого машина взорвалась… Я ему посочувствовал. А Николай Михайлович, вроде как, и не понял моего сочувствия… – Нам, танкистам, было все же спокойнее – как-никак нас защищала броня. А вот пехоте, десантуре было несладко, вертолетчикам было гораздо хуже. – Но ведь горели же в танке-то. Хорошо, товарищ поспешил на выручку. – У нас все такие были. Друг за друга держались, друг другу помогали. Даже мертвых тащили, сколько могли. Ранение в голову оказалось тяжелым. Николая Четверова экстренно доставили на вертолете в военный госпиталь в Ашхабад, а оттуда самолетом – в Ленинград в окружной военный госпиталь. Николай находился на лечении почти три месяца. После выписки самолетом обратно – в Афганистан. Но прежде побывал дома – в Каменниках. Показался родителям. Мол, живой, сами видите. Афганские будни пошли своим чередом – с жаркими днями и жаркими боями. За один из таких боев к ордену Красной Звезды добавилась медаль «За воинскую доблесть».