#авторские_статьи #интересное_OW ГДЕ - ТО ДАЛЕКО, ПОД КАНДАГАРОМ Кстати, о пустыне. К югу от Кандагара шириной километров 150-180 и глубиной 200 км и далее в Пакистан уходит пустыня Регистан – огромное красное песчаное море. Высота барханов достигает 10-этажного дома и выше. Вячеслав Емшанов родился в 1960 году в городе Сарань Карагандинской области. В 1981 г. окончил Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков, военный лётчик первого класса. В Афганистане был дважды: первый раз – в Кандагаре (1984–1985), второй раз – в Джелалабаде (1987–1988), согласно лётной книжке всего совершил семьсот девяносто восемь боевых вылетов. В 1991 г. перевёлся в Караганду, в 154-ю отдельную поисковую эскадрилью (поиск и эвакуация приземлившихся космонавтов). В 1998 г. служил в Новосибирске, в эскадрилье МВД С 2000 г. – пенсионер. Награды: ордена «Красное Знамя», «Красная Звезда», «За службу Родине в ВС СССР 3-й степени». Воинское звание – майор. "В конце февраля 1984 года в наш 398-й вертолетный полк, расквартированный в поселке Магдагачи Амурской области, привезли «эстафетные палочки». Так называлась программа подготовки и замены в Афганистане летного состава – «Эстафета». На этот раз требовалась эскадрилья Ми-8 количеством в 22 экипажа. Начали утрясать списки. Основу составила наша 1-я вертолетная эскадрилья во главе с подполковником Устиновым Сергеем Афанасьевичем. Как всегда, кто-то заболел, кто-то не смог, кого-то не успели ввести в строй, так что не обошлось без участия летчиков 2-й эскадрильи (уже воевавших в Афгане). Март – апрель прошел в полетах. Нас – молодых пилотов – ускоренно «подтягивали» до уровня готовности к боевым действиям днем в сложных метеоусловиях и ночью – в простых, одиночно и в составе пар. В мае всех отправили в отпуск. Собрались все к началу июля. Нас расписали по экипажам, парам, звеньям. Я был назначен ведомым к капитану Юрию Михайловичу Наумову, в звено к капитану Александру Николаевичу Шипунову.Числа десятого июля мы погрузились в самолет и полетели переучиваться всей эскадрильей в г. Торжок на новую боевую технику – Ми-8МТ. Две недели теории, по часу дали подлетнуть. Кабина совсем другая, новая электроарматура, новое оружие, новый высотомер, ДИСС-15 (Доплеровский измеритель скорости, сноса), хвостовой винт тянущий. Машина значительно мощнее, приемистость (время выхода двигателей с режима полетного малого газа на взлетный) с 15 сек. на Ми-8МТ уменьшили до 9 сек. Только некоторое впечатление дубоватости ручки управления (видимо, жестковатые загрузочные пружины). Вернулись из Торжка в Магдагачи. Короткие сборы на войну, и пятнадцатого августа весь полк построили на полосе, вынесли знамя. Было уже прохладно, по утрам +4. Все были в кителях. Командир полка пожелал боевых успехов и «живыми и здоровыми вернуться на родную Магдагачинскую землю». Мелькнула под крылом Амурская область. Ил-76 везет нас в Узбекистан. К вечеру следующего дня сели на аэродроме Ханабад г. Карши. Сухой зной. +40 С. С крыльев капает конденсат. В воздухе висит пыльная дымка. День кажется желтоватым. Ночевка в казарме, на полу. Ночь душная. Аппетит пропал. Утром нас перевезли вертолетами на аэродром Каган (пригород Бухары). Разместили кого-где. Я дня три прожил в учебном классе среди наглядных пособий гидро-, противопожарных, топливных и других систем. Здесь нам прочитали множество лекций о районе будущего пребывания, дали сделать несколько полетов – на горную площадку, в зону и т.п. Только я ничегошеньки не понял. Инструктор с местного полка вцепился в управление с прикриком «давай-давай, время, план». Только я собирался что-нибудь сделать сам – вертолет или уже валился вниз, или лежал в глубоком вираже (это инструктор гнал программу). Ребят поспрашивал – у всех так. Решили – ладно, на месте как-нибудь сориентируемся.В Бухаре встретили День авиации. Хочешь – не хочешь, выходной. Поехали, посмотрели старый город, медресе, крепость. Ничего особенного. Та же жара, пыльная глина, орудия пыток – не восхищает. Через неделю после Бухары перевезли в Чирчик показать нам горный полигон. Красивый город Чирчик – везде зелень, арыки, прохлада. Полигон не помню. Поднялись куда-то под облака, вышли на боевой курс. Инструктор кричит: «Видишь?» Я – «Нет!», – «Видишь?» – «Нет!» – «Стреляй быстрей, сейчас проскочим!» Стрельнул. Куда улетела, не видел. Ладно, и с этим придется «на месте». 27 августа поднялись в 4.00, быстренько поели, собрались и поехали в Тузель проходить таможню и грузиться в самолет. Закрылась рампа – прощай, Родина! Через два часа наш Ил-76 начал снижение в Кандагаре. Наконец – тишина. Открывают рампу. В лица дохнуло, как из духовки. Нас встречают, аж подпрыгивая от счастья, ребята, которых мы меняем. Среди встречающих наши магдагачинцы – Серега Захаров, Толя Гуртов, маленький, черный, как чертенок, Саня Томах, Вячеслав Чадаев… Приехал и командир полка полковник Горшков Вадим Григорьевич. Среднего роста, с копной сильно седых волос, с властным голосом и жестом, он произвел впечатление… Кратко обрисовал нам ситуацию. Мол, сейчас полк участвует в очередной операции, все расскажем и научим, а пока – устраивайтесь.Место работы 280-й отдельный вертолетный полк с первых дней войны – в Афгане. С января 1980 года. 4 эскадрильи. Первые две Ми-6 (контейнеры), третья (наша) Ми-8 (пчелы), четвертая Ми-24 (шмели). Кроме того, вместе с нами базировались две-три эскадрильи ударных самолетов. Сначала это были Миг-23 (грифы) и Су-17 (стрижи) – истребители-бомбардировщики. После добавились еще и Су-25 (грачи) штурмовики. Аэродром был хорош. ВПП (взлетно-посадочная полоса) – 80х3300 м, асфальтно-битумная, очень ровная, с широкими рулежками, сточными канавами – американцы сделали на совесть. Наш городок находился километрах в 2-3 от летного поля и стоянок. Кроме нашего городка, были городок мотострелковой бригады, госпиталь, гауптвахта, прокуратура, банк, виллы афганских советников, авиационный афганский полк. Оба военных городка огорожены «колючкой» и охранялись, аэродром – тоже. Кроме того, все это было заключено в один огромный круг обороны с электрозащитой, минными полями и через 200-300 метров блокпостами. Изнутри авиабаза прикрывалась артиллерийскими батареями и батареями залпового огня «Град» и «Ураган». Ну а защита сверху ложилась на авиацию, на «пчел» и «шмелей».В сам город Кандагар мы никогда не ездили, кстати, он находился в 25-30 км к западу от нас, за горушками. О его красотах сказать ничего не могу. Знаю только, что основан он был, как и Кабул и Герат, еще Александром Македонским. Город делит надвое горная гряда. Через город течет река Аргандаб, сливаясь ниже с речкой Дари. Для реки Аргандаб в скале пробит туннель. Речки эти питают всю окрестную зелень – виноградники, поля, деревья, окраинную кишлачную зону. Зона эта и есть так называемая «Кандагарская зеленка». Именно там, в кишлаках Талукан, Зангабад и др., душманы скапливали оружие, переправленное через пустыню, готовили кадры и упорно нам сопротивлялись. Кстати, о пустыне. К югу от Кандагара шириной километров 150-180 и глубиной 200 км и далее в Пакистан уходит пустыня Регистан – огромное красное песчаное море. Высота барханов достигает 10-этажного дома и выше. Это тоже поле нашей деятельности, причем активной. Границы между Афганистаном и Пакистаном в пустыне существуют лишь на картах. Душманы наладили снабжение через пустыню с помощью караванов и на машинах. Основная «лошадка» – иранский «Симург». Легковая кабина на два-три человека, сзади кузов на 1,5-2 тонны, высокий клиренс и большие, как у Джипа, колеса. За сиденьем водителя устанавливался бак для увеличения дальности, а в кузове – обычно пулемет ДШК (Дегтярев-Шпагин крупнокалиберный – 12,7 мм) на треноге.Большей части машин удавалось за ночь проскочить пустыню, но находились «торопливые» с вечера и «опаздывающие» с утра – эти в основном и были нашей «добычей». По всей пустыне валялись сгоревшие машины. Ежедневно наша ударная авиация наносила 2, 3, 4 бомбо-штурмовых удара по бандформированиям, расположенным до 250 км от Кандагара – как на равнине, так и в горах. На нас (нашу эскадрилью) возлагалась задача по ПСО – поисково-спасательное обеспечение этих ударов и фотографирование результатов. Пара вертолетов обычно вылетала за час, час + 20 минут до назначенного времени удара. Если ставилась задача, ведущий подсаживался к нашим агентурщикам, брали на борт предателя с переводчиком. Предатель показывал пальчиком – какой дом бомбить, штурман сбрасывал САБ (светящаяся авиабомба) без парашютов. САБ горел на земле белым дымным факелом. Через минуту после сброса САБ пара вертолетов уже была в 3-5 км в стороне, а на факел САБа истребители-бомбардировщики валили бомбы. Минут через 10-15, если все целы, ведомый с большим фотоаппаратом на створках шел и снимал результаты удара. Ну а если кого-нибудь из истребителей сбивали – обязанностью пары Ми-8 было вытащить сбитый экипаж. Слава Богу, это случалось не часто. Кроме того, круглосуточно на аэродроме дежурила пара Ми-8 – поисково-спасательное обеспечение и звено Ми-24 – как средство немедленной огневой поддержки. Рядом с модулем дежурных сил зачем-то постоянно дежурил танк Т-62 с экипажем. Все это и многое другое мы быстренько изучили, пока меняли ребят. Через 5 или 6 дней они погрузились в самолет и отбыли домой. А мы остались выполнять задачи и жить в Афганистане. Вячеслав Емшанов.