«Медицинские басни» (Б. Афанасьев) ЗАБОТЛИВАЯ ДОЧЬ. Пациенты бывают разные: половине, безусловно, требуется психиатрическая помощь, ну как минимум психотерапевтическая, некоторые подлежат уголовной ответственности, есть и такие, которых вообще людьми назвать сложно, а лечить их должны ветеринары. Прихожу однажды на домашний вызов. Заведующий поликлиникой лично попросил сходить: какая-то там жалоба в какой-то то ли райздрав, то ли в администрацию президента, то ли вообще в ВОЗ. Пациенты иногда любят блеснуть знанием своих прав, припугнуть «оборзевших» докторов личным знакомством с самим Папой Римским или его водителем, брадобреем, садовником, сантехником и т.д. и т.п. Короче, подхожу к двери (квартира в старой замызганной хрущёвке на 3 этаже), уже по запаху гнили, проникающему через щель между фанерной изгаженной дверью без обивки и дверным проемом, чувствую что хозяева как минимум родственники главы ЕЭС. Звонок не работает, стучу носком ботинка (рукой как-то неловко, хотя чувство брезгливости отбито еще во время учебы, когда в один день был облеван, обосран и обоссан в буквальном смысле.). Хриплый голос интересуется: - Кто? - Доктор. - Наконец-то, дождались. Дверь со зловещим скрипом открывается и являет картину, которой позавидовали бы лучшие декораторы Голливуда, с ног сбившиеся в поисках чего-то новенького для своих абсолютно не страшных ужастиков. В принципе они бы сэкономили не только на материале для обстановки, но на персонажах и на их гриме. Голливудские зомби зарылись бы от страха обратно в землю при виде чудовища, открывшего мне дверь. Это было существо, судя по всему женского пола, с грязными всклокоченными, цвета мекония волосами, одетое в подобие черной юбки, больше напоминающей набедренную повязку туземцев, съевших когда-то Джеймса Кука. Однако эта аборигенка вряд ли смогла бы кого бы то ни было съесть ни в вареном, ни в жареном виде из-за почти полного отсутствия зубов. На ногах были натянуты рваные колготки. Картину дополнял старый, истлевающий пуховик, одетый на голое тело. Существо проковыляло по темному неосвещенному коридору, кивком головы приглашая следовать за ним. Каждый шаг давался мне с трудом : во-первых, было темно, и я шел буквально на ощупь, во-вторых, ботинки, которые я не решился снять, прилипали к паркету и, отлипая, издавали характерный чавкающий звук, и в третьих, приближение к цели нашего «путешествия» сопровождалось усилением запаха мертвечины, что заставляло меня периодически прикрывать нос рукавом пальто. Комната, к которой мы подошли слабо освещалась светом, с трудом проникающим через серое, наверное, годами немытое стекло, с прилипшими к нему трупиками мух, тараканов и других, не идентифицированных мною насекомых. В помещении размером около 12 м2 у стены стоял просиженный, покрытый сальными пятнами диван, в углу у окна помимо основной батареи располагалась батарея из бутылок разного цвета и диаметра. А цель моего визита, если хотите приз, золотое руно аргонавтов, лежало на полу, прикрытое тканью, когда-то использовавшейся, по-видимому в качестве покрывала для дивана, а теперь выполняющей функцию одеяла для, как вскоре выяснилось, папы хозяйки квартиры. Я нарочито вежливо, что в данной ситуации выглядело фальшиво, обратился к лежащему на полу телу: « Меня, видимо, к Вам вызывали?» В ответ раздалось невнятное мычание, сопровождающееся вялыми телодвижениями под покрывалом. А беззубая дама, не уловив моей иронии, прочавкала: - Это мой папа, у него инсульт был два месяца назад. - Что беспокоит помимо инсульта? Я хирург. Вам же хирург требовался? – уточнил я. - У него на ногах язвы,- даму явно раздражала моя дотошность. - Покажите, пожалуйста, язвы. Недовольство со стороны зомби-женщины усиливалось с каждой минутой. Видимо, в ее планы не входило ухаживать за своим зомби-папой. Как я потом узнал, у всех зомби подобное отношение к родственникам. Гримасничая и что-то бормоча себе под нос, она приподняла покрывало со стороны ног. На голые ноги папы были надеты полиэтиленовые пакеты из «пятерочки», ручки пакетов были заботливо завязаны в узелки на голенях. Папа лежал, как оказалось, на собачьем коврике, который ,видимо, одолжили на время у соседей. Вонь поднялась такая, что я прослезился, как будто мне в лицо прыснули из газового баллончика, в горле запершило, я едва сдерживался , чтобы не дополнить картину натюрмортом из собственных рвотных масс. Отвернувшись и прикрывая нос рукой, я с трудом выдавил из себя вопрос: - А зачем пакеты на ногах? -Чтобы не воняло,- оскалившись, съязвила обладательница набедренной повязки. - Так Вы бы тогда всего папу в полиэтилен упаковали и вынесли на помойку. То, что когда-то было женщиной явно не оценило моей шутки и злобно ухмыльнулось Я попросил так называемую дочь снять пакеты, уже догадываясь об их содержимом. Дама нехотя склонилась над телом своего папы и стала медленно развязывать узелки. В пакетах оказалось то, что раньше было ногами: красные, местами сине-зеленые ступни с обширными язвами были усеяны множеством белых опарышей, мерзко извивающихся в глубине ран. Язвы распространялись до середины голеней, с их поверхности стекала на пол мутная жидкость. -Что же Вы довели папу до такого состояния? ,-произнес я, для того, чтобы хоть что-то сказать, хотя рот в этой квартире, на мой взгляд, было открывать опасно, мне повсюду мерещились зомби-вирусы, готовые проникнуть в меня через любые естественные отверстия. - Это вы довели, вас надо спросить, доктор. Из больницы выкинули, терапевта неделю не могла дозваться. Я этого так не оставлю, совсем обнаглели, денег не дашь, так никто и не подойдет в палате… Вы врачи, вы и лечите, за что вы зарплату получаете?- разразилась тирадой зомби-дама. Я немного удивился, почему она не вспомнила про налоги и клятву Гиппократа: это излюбленные аргументы честных налогоплательщиков и добропорядочных пациентов. Вступать с этим существом в философский диспут о карме, законе воздаяния и совести я не стал. Решив больше не искушать судьбу (я мог в любую секунду подцепить зомби-инфекцию), я развернулся и пошел к выходу, бросив ей по пути: «Я вызову скорую, будьте дома, папу отвезут в больницу".