В темных углах заплетаются сети, Слышно как плачут голодные дети. Во мраке подвалов, на крышах домов Небрежно валяются сотни шприцов. Сквозь иглы и стоны стара конвергенция, Вновь болью пропитана их абстиненция. По выжженным нервам, вдоль кожи, как нож, Пробьется по мышцам сутулая дрожь, Откликнется болью в опухшем бреду, И он здесь не первый в прошедшем году. В исколотой вене кривая игла, Тот вздох с облегченьем, который ждала, И медленно, медленно капает яд, Которому мозг так безудержно рад. Минуты блаженства и вновь геноцид, Подобной баланды у них дефицит. Продрогшее тело куда-то бредет, А вдруг он сегодня чего-то найдет. Но пусто в карманах и больно в душе, Он больше не может, но поздно уже. В компании, сотканной с той же утратой, Он будет одарен тяжелой наградой. И снова по вене побежит этот яд, Что в краске кровавой находит заряд. Опустятся веки, растает зрачок, Замкнется душа на корявый крючок. Расплывчатой массой закружат виденья, А там, за стеной километры презренья. Но реже дыханье, и кожа бледней, И губы в минуты синей и синей. И сердце не рвется от кайфа наружу, И тело немеет, как в лютую стужу. Скупые движенья и тремор вокруг, Уже безразлично, где враг, а где друг. Слепое паденье по лестнице вниз, И это твой бонус и это твой приз. Но там, где он падал, не вырастут розы, Синдром превышения разовой дозы. Уже не помогут вам даже врачи, Ни крики ребенка, в продрогшей ночи, Где рваными ранами слезы лились, Где дочка кричала ей:- "Мама, проснись!" Так каждая жизнь выпадает ничем, И вот вам вопрос: - "Ну скажите зачем?" Автор Анжелика Назойкина