Ещё отражаюсь, в окне и в бокале, ещё притворяюсь, что жив и здоров, но тучи идут и мотают боками, как призраки чьих-то убитых коров. Мычит тишина, заколочена бойня, по крыше гуляет невидимый страх. Не надо о боли, мне больше не больно, мне больше не жарко на старых кострах. Всё кончилось – жизнь ли, пожар ли, кошмар ли – уже ничего не играет внутри, а добрая мама обрывками марли тайком протирает мои октябри. Она по привычке следит, чтобы вирус в мою сумасбродную кровь не проник, и он не проник бы, но, кажется, вырос тот мальчик, который сбегает от книг, спешит привязаться к воздушному змею и мажет рубашки черничным желе. Ты только не плачь, я жалеть не умею, а то бы жалел и жалел, и жалел. Любимые вещи срываются с полок /никак никого не застанут врасплох/, а в среду один молодой кардиолог решил, что он разом ослеп и оглох; потом потемнел, как французская булка, и в панике запер за мной кабинет. Не надо о боли, сегодня так гулко колотится сердце, которого нет. © Copyright: Сергей Ширчков, 2012