Изъяны древнего язычества дали о себе знать в эпоху упадка Рима, хотя просто отбросить его было невозможно, ведь обычный здоровый человек, по складу, по замашкам – язычник (5) , кем бы он себя номинально не считал. Его фундамент – языческий, всё остальное – надстройка. Все знают, что даже когда античный языческий мир предельно деградировал, христианство не могло быть принято им в том виде, в каком оно вышло из Палестины. Христианство нужно было сделать удобным. Его приходилось приспосабливать к мировоззрению тогдашнего обывателя, вот почему оно вобрало в себя так много внешнего языческого антуража. Тут вам и христианские храмы, выстроенные на месте языческих, и дни святых, подозрительно совпадающие с датами главных языческих праздников, поклонение иконам и мощам, посещение святых мест и много чего другого. Любопытно, что эти очевидные вещи начисто отрицаются христианами, во всяком случае, православными и католиками и, одновременно, вызывают гордость многих современных язычников, считающих что христианство могло утвердиться, только частично вобрав в себя язычество. На самом деле и отрицать и гордиться совершенно излишне – христиане, как восточная секта, действовали своим стандартным путем: чтобы стать во главе системы, нужно для начала самим стать ее частью. По нашей «мудрой» схеме нужно было взять что-то хорошее от язычества и включить в христианство. Впрочем, у христиан не было никаких формальных обязательств перед язычниками. Какое имело значение где строить храм? Или в какой день праздновать Рождество Девы Марии? Главное чтоб в этот храм ходили и чтоб Рождество праздновали. Главное – действие, обряд. Христиане и пошли по этому принципу. Как всякое восточное учение, оно вело (и привело) в никуда, но тогда до отдаленного финала никому не было дела. Никакой даже самый ортодоксальный религиозный фанат не станет отрицать, что античное язычество, каким бы «плохим» оно не было, закончилось приходом Христа, а вот чем закончится христианство – вопрос! Новым язычеством? Но каким оно будет? Приход Христа был катастрофическим, но, как стало ясно позже, не фатальным. А уход? Все белые империи уничтожены, а сама раса вырождается по всем параметрам кроме интеллектуального. Белые армии не способны воевать. Белые карательные органы не способны противостоять разгулу террора цветных в белых городах. И наверное далеко не каждый арийский интеллектуал понимает, что интеллект дан ему не только для того, чтоб зарабатывать деньги, их и без интеллекта неплохо зарабатывают, посмотрите хотя бы на известных спортсменов или артистов. Интеллект дан. чтобы работать на свою расу. Здесь интересно будет сравнить Ноя и Моисея. Мы не можем точно сказать к какой расе принадлежал Ной, хотя всё указывает на то, что он был арийцем. Так вот, Ной, зная про грядущий потоп, не сделал абсолютно ничего для спасения хотя бы небольшой части населения. Наверняка население даже не было проинформировано.(6) Понятно, что интеллектуальный разрыв между ним и всеми остальными был очень впечатляющим, но закончил Ной плохо: спасшись с семьей, он стал жертвой своего сына Хама. Нет, никто не говорит, что нужно было спасть всех, но интеллектуальным долгом Ноя должно было стать спасение избранных. Не могли же несколько миллионов человек окружавших Ноя быть законченными подонками, предопределенными к уничтожению. А уж по какому параметру избранных, Ной вполне мог бы решить, все-таки человек был неслабого ума и еще более неслабой сверхинтуиции. Современные арийские интеллектуалы – это множество таких отдельных «ноев», не связанных ни чем. Ни целью, ни способами её достижения. Неариец-семит Моисей пошел совсем по другому пути – он спасал группу людей, в которой, казалось, не было ничего. Собственно, кроме Моисея там и выделить некого. Операция по спасению отнюдь не делалась в белых перчатках стерильным инструментом, напротив, и то и другое часто тонуло в кровавых реках. Приходилось убирать то одних, то других, оптом и в розницу, приходилось приказывать братьям убивать братьев, родственникам – родственников, после чего ввиду бесперспективности даже таких методов объявить, что в Ханаан не войдет никто из вышедших из Египта, но только их потомки, которым на момент исхода было меньше 20 лет. Т.е. Моисей постоянно фильтровал народ, сбивая его энтропию. Сам он в традиционном понимании не спасся, он не вошел туда, куда вел народ, даже с его собственными детьми все совершенно запутано, но те, чьих предков он вел, до сих пор почитают его как величайшего из пророков. А кто почитает крупного интеллектуала и арийца Ноя? Никто. Потому что некому. Потому что он ничего в интеллектуальном плане после себя не оставил, хотя фигура была мощная. Титаническая. Он спас себя, это ему удалось. Моисей формально себя не спас, но он из первобытного племени, вышедшего из Египта, вылепил систему, вполне эффективно работающую до сих пор. Интеллектуал – это не вещь в себе. Это система, как и сам интеллект, который есть система, состоящая из отдельных знаний и понимания связей между этими отдельными знаниями. Интеллект, встроенный в систему, работающую на расу, это самый эффективный инструмент подъема этой расы, причем такой, какому трудно что-либо противопоставить. Благодаря такой модели, люди в кратчайший срок подчинили животный мир, а белые захватили или подчинили своему контролю все цветные страны. Да, самолеты, линкоры, ракеты, авианосцы, подводные лодки и атомные бомбы есть у цветных, но они появились у них только после того, как ими обзавелись белые. Исключений не было. Интеллектуалы ХХ века безусловно качественнее тех, что жили раньше, за сто-двести лет до них. Но система ухудшилась, в том числе и на уровне биологии самих интеллектуалов. Третье поколение самое умное, но и избыточная энтропия у него самая высокая. Отсюда и интеллектуалы- пацифисты, интеллектуалы-общечеловеки, интеллектуалы-адепты мультикультурного мира, интеллектуалы-защитники высокоэнтропийных меньшинств. Про неинтеллектуалов мы вообще молчим. Мы отдаем себе отчет в том, что столь плачевное состояние многих интеллектуалов – также уходит своими корнями в христианские представления, но это не избавляет нас от последствий, скрывающихся в уходящем христианстве. Не унесет ли оно нас всех с собой? Ведь арийская раса, которая и ассоциировалось с основным его носителем находится в явных сумерках своего существования, а рецептов спасения церковь не дает и не даст, они просто выходят за рамки ее догматов, а научно мыслить она не способна. Но это сейчас. Тогда, в начале христианской эры, произошла смена поколений, а новое (первое) поколение не склонно ни к написанию истории, ни к футуристическим прогнозам. Когда в Европе начнется научный прогресс, интеллектуалы из христиан «вдруг» обнаружат резкое несоответствие евангельских речей Христа и принципов организации церкви, вот почему во время Реформации как раз и будет уничтожаться то, что считалось взятым от язычества. А на самом деле это было избавлением от христианства! Разрушалась религиозная система, ее место стремительно занимала экономическая, здесь христианские глобальные амбиции пересеклись с арийским пониманием абсолютности законов природы. Вот мы и имеем современный глобализм, т.е. экономические приоритеты возведенные в абсолют, где ваша степень приближенности к Богу определятся сугубо суммой на банковском счету и ничем более. А что такое деньги? Добро или зло? Ни то и ни другое. Деньги, как известно, не пахнут. Но работают. Какая уж тут мораль и какие общие цели? А у какой структуры в финале окажется больше денег? У той, у которой выше организация и структура эта совсем не белая. Белые не имеют ни одной общей цели, пусть даже нечетко выраженной, поэтому каждый гребет сам под себя, что делает управление деньгами белых исключительно легкой задачей. Заметить концептуальное сходство принципов «несть ни Эллина, ни Иудея» и «деньги не пахнут» – довольно просто. Но какое все это имеет отношение к интеллектуалам и к арийской расе вообще? (7) 4. «Wer rastet, der rostet». Мы говорим: «Под лежачий камень вода не течет». Т.е. нет движения – нет прогресса. 5. Заметьте, есть такой оборот «принятие христианства». Но никто никогда не использует оборот «принятие язычества». И совершенно справедливо. Язычество – это то, что есть изначально, его нельзя принять, от него можно только отказаться, ну или пытаться отказаться. Язычество – это фундамент, его можно не видеть, но если его нет, вся постройка разрушается вне зависимости от того, что это за постройка. 6. Впрочем, как это ни странно, поступок Ноя хорошо согласуется как с теорией Дарвина, так и с концепцией Ламарка. Т.е. Ной оказался самым приспособленным в нестабильный период так как сумел этот период спрогнозировать и «предадаптироваться» к нему. 7. Как знать, может поэтому американцы пишут на деньгах «In God We Trust»? © M.A. de Budyon #Budyon_Острог