ПСИХОСФЕРНЫЙ ФРАКТАЛ Итак, в магии, как и в любой психосферной медиации (ПМ), определяющую роль играют психо-ментальные настройки (ПМН), и здесь самый тонкий и сложный вопрос — режим вхождения сознания, или, точнее, ментального я, в психосферу, пребывание и действия в ней. Чтобы самым общим и предварительным образом прояснить этот вопрос, был введён специальный термин — фрактал. (Под фракталом в обычном понимании имеется в виду какая-либо структура, гомоморфная структурам иных уровней.) Термин фрактал здесь используется потому, что психосферу можно представить как фрактальную среду, где каждый условно выделяемый фрагмент оказывается сколком [сколок есть уменьшенное целое, как РФ суть сколок СССР - прим. Острога] целого. Без понимания того, каким образом ментальное я входит в психосферный фрактал и действует в нём, суть магического акта останется непрояснённой. Впрочем, о полной ясности пока говорить не приходится, хотя бы потому, что вынужден прибегать к средствам языка для описания заведомо невыразимых словами вещей. Но самая грубая и метафорическая модель всё же лучше отсутствия всякой модели вообще. Фрактал — это условно выделенный фрагмент психосферы. «Условно» — потому что никаких безусловных и «объективных» внутренних границ в психосфере нет и быть не может. «Фрагмент» — потому что человеческая ментальность никогда не имеет дела со всей психосферой в целом. «Фрактал», суть ограниченный фрагмент психосферы, — это поле ПМ, которую ментальность осуществляет здесь-теперь-и-так. Границы фрактала, который можно образно представить в виде сложной стереометрической многоугольной фигуры, — это границы культурного опыта субъекта медиации или, иными словами, того, что он вообще способен помыслить. Границы эти определяются культурными кодами, которыми располагает ментальность для преобразования психосферных перцептов. Например, первобытный шаман или колдун, погружаясь в транс с целью совершения некоего магического акта, входит в психосферный фрактал, конфигурация и границы которого определяются тезаурусом семантических форм и кодов, зафиксированных в культурном опыте шамана. Этот опыт определяет круг того, до чего его мысль способна дотянуться в психосфере, на что она способна воздействовать, в какие данноститаковости преобразовать невыразимые психосферные перцепты, в каких образах представить непредставимое. Фрактал нельзя понимать как объект, и это наиглавнейшее правило, чтобы понять, о чём вообще здесь идёт речь. Фрактал — это всегда ситуативная медиация некоего среза психосферной среды с конкретной ментальной сферой человека. В результате медиации образуется «область пересечения» в виде некоего сектора, характеристики которого зависят от того, какими языками пользуется ментальность, переводя перцепции психосферных адресатов в смысловые конструкции своей культуры. Таким образом, фрактал выступает по отношению к сознанию не как нечто внешнее и «объективное», но как его особый модус — модус ПМ, часто связанный с #ИСС (измененными состояниями сознания). Уместна и другая метафора. Если ментальность осуществляющего ПМ субъекта можно сравнить с принимающим устройством, то фрактал — это диапазон приёма. Правда, содержащиеся во фрактале психосферные потенциалы и их бесчисленные, протянутые в бесконечность связи моделируются скорее в образе голограммы (по Бому — Прибраму) с бесконечным числом семантических проекций. Можно сказать, что сознанию во фрактале открывается вся вселенная нелокальных когерентных связей, но «увидеть», считать и каким-либо образом выразить сознание может лишь то, что доступно его культурному опыту. Остальное может смутно, хотя и чрезвычайно остро переживаться, но остаётся за гранью представимого и осмысляемого. Попытки объяснить это состояние — постоянная тема магико-мистического и визионерского «дискурса». Не случайно самое главное здесь всегда скрывается за фигурами умолчания: всячески даётся понять, что состояние холономного единства с миром и универсального знания о нём можно пережить, но нельзя адекватно выразить ни одним из доступных языков. Такое универсальное знание в ряде традиций связывается с пренатальным состоянием (достаточно красноречивые примеры дают традиции иудаизма, даосизма и тибетского ламаизма), когда психика максимально открыта психосфере и её (психосферы) перцепты не фильтруются ограничивающими и уплощающими языками культуры. Такое знание — суть припоминание в Платоновом смысле, где пред-знание совпадает с пост-знанием, что в наших терминах означает полное погружение в психосферу. Не случайно идеи сходства/совпадения психосферного субстрата младенца и умершего намного старше платонизма. Вообще, понимание того, что мёртвые и дети имеют особые отношения с запредельным миром, можно считать для древних народов универсальным. Психика, погружаясь во фрактал, где совершается ПМ, сужает возможность таковой до границ, очерченных семантическими полями своей культурной системы. Из бесконечного пространства психосферных связей фрактала человеку «выделено» лишь кружево сложно переплетённых паутинок, связывающих возможные варианты осуществления тех или иных событий. Способность человека видеть и как-то на них воздействовать обусловлена тем, что в его сознании существуют семантические эквиваленты и коды, с помощью которых оно именует эти паутинки и как-то в них ориентируется. Но эти же коды суть узелки, психические якоря, внешние корреляты сгустков приторможенных энергий и возбуждённых колебаний, связывают психику (не говоря уже о сознании), понуждая его (сознание) перемещаться во фрактале по строго определённым траекториям — психически и «исторически сложившимся» коридорам. Фильтрацию «входящих» потоков осуществляет не только мозг, но и сфера ментальности. И если первый фильтр устанавливает нейрофизиологические границы восприятия (последние оказываются шире, чем те, что определяются сенсорными режимами центральной нервной системы), то второй — ментальный — фильтрует перцепции в соответствии с культурными кодами и установками. Пределы диапазонов такой фильтрации и образуют условные границы фрактала, за пределы которых сознание не может выйти в принципе. Поэтому из всей полноты психосферной субреальности ментальность способна воспринять лишь некоторый спектр. Почему образ фрактала связывается со сложной многоугольной фигурой, а не традиционным для схематической образности шариком? Потому, что структура входящей во фрактал ментальности, самим актом вхождения задающей ему границы, имеет всякий раз особую и неповторимую даже для одного и того же субъекта конфигурацию. Основу её определяет «филогенез» вышеназванных фильтров, устанавливающий режимы «психосферной сенситивности». А ретушь, корректировка этих режимов, т.е. детали условно-геометрического образа фрактала, осуществляются в соответствии с «текущим состоянием» ментальности. Хотя общий порог психосферной сенситивности, и тем более набор культурных кодов и семантический тезаурус остаются для каждой ЛКС (локальной культурной системы) в целом константными, психофизиологические режимы вхождения во фрактал могут разниться даже у одного и того же субъекта, не говоря уже о группе. Вот почему образ фрактала — это сложная фигура с подвижными и эластичными, но прочными и непреодолимыми границами. Вхождение во фрактал обеспечивает возможность принимать и интерпретировать в культурных кодах определённый спектр психосферных сигналов и импульсов. Но это еще на сам магический акт, а только его психоментальная основа. Магический акт совершается, когда, пребывая внутри фрактала, ментальность своей энергией соучаствует в когерентных связях и интенциональных потоках психосферы, тем или иным образом изменяя вероятностные соотношения потенциалов. Входя во фрактал, энергия мысли «вклинивается» в рисунок интерференционных узлов интенциональных потоков, присоединяется к танцу волн и энергий и, усиливая или ослабляя те или иные из них, способствует осуществлению какой-либо из потенций. В подавляющем большинстве случаев такое «подталкивание» происходит бессознательно и незаметно для человека, и потому можно сказать, что все мы в какой-то степени стихийные маги. Но активация сознания и воли делает магический акт осознанным, а следующий шаг «окультуривания» магии — её институализация. До- и внеинституциализированное, спонтанное и неосознаваемое магическое вмешательство в естественный порядок вещей, видимо, было осознано как проблема очень давно. Отголоски решения этой проблемы историки культуры наблюдают в традициях праздников — не как дней для отдыха, но дней, посвящённых божествам, когда табуируется всякое вмешательство в «подведомственную» им реальность. В переводе на наш язык это означает, что любые действия, совершаемые в определённое время или связанные с определёнными обстоятельствами, помещают ментальность во фрактал, а значит магически вторгаются в реальность посредством взаимодействия с неким сильным психосферным актором, который представляется в образе божества (духа, демона и т.п.). Стремление культуры к контролю и подавлению такой «незримой магии» проявилось, несомненно, ещё в сложных табуативных системах верхнего палеолита, но вид репрессивной общекультурной нормы оно приобрело в неолите, вслед за взрывным развитием специализирующих практик. Примечательно, что во многих традициях (еврейский шаббат и другие) праздничные запреты прежде всего касаются действий, имеющих характер творения: создания новых феноменов — и таким образом посягающих на главную прерогативу божества. Значительную роль в ПМН вхождения во фрактал играет МФА (напомню, межполушарная функциональная асимметрия). Нет нужды специально доказывать, что именно «архаическая» правополушарная когнитивность является ведущей в ИСС и ЭСП (экстрасенсорные перцепции), и потому именно она вводит ментальность во фрактал и определяет там её возможности. Перцепция и переживание полученного во фрактале опыта также осуществляются преимущественно по каналам правого полушария. Левое же активно включается лишь тогда, когда его когнитивные паттерны в тесном и сложном взаимодействии с правополушарными (а не сами по себе!) начинают переводить неизъяснимые переживания в культурные коды. Причём, если образная визуализация психосферных перцептов может осуществляться бессознательно с преобладанием правополушарных когнитивных техник, то их вербализация уже почти всегда попадает в ведение левого полушария. С ним же связана и любая рационализация полученного в акте ПМ. Так в ходе магического акта и происходит преобразование энергий когерентных связей, волн, интенций и излучений в семантические структуры сознания. Для животного психическая погружённость во фрактал, границы которого в этом случае определяются видовым кодом, регулирующим психические процессы, — естественное состояние. И потому животные — «лучшие колдуны». Но «преимущества» почти тотальной погружённости в психосферу не работают как инструмент воздействия на посюстороннюю реальность в силу всё той же жёсткой инстинктивной запрограммированности животной психики. И только становление билатеральной когнитивности человека способно вызвать к жизни феномен воли — «испорченного инстинкта» со сбитой настройкой. Но чем более сильной и осознанной становится воля, тем труднее даётся вход во фрактал, ибо осуществляется он при доминировании правополушарных психических функций и требует именно их тонкой настройки. Так сознание оказывается в ловушке. Чем цельнее ментальность, чем более оно тяготеет к правополушарному доминированию и чем меньше, соответственно, «испорчено» линейно-дискретными «помехами», тем скромнее его (сознания) семантико-семиотическое оснащение, тем легче оно входит во фрактал и более органично взаимодействует с психосферными матрицами. Но осмысленным, целенаправленным и содержательным воздействие это становится лишь при фокусировке на нём операторов левого полушария. Интрига, однако, в том, что такая фокусировка, усиливаясь, перекрывает каналы прямых правополушарных перцепций. Поэтому ПМН в магических практиках — это всегда паллиатив между правополушарной гештальтной перцептивностью и её левополушарной рационализацией. Гипертрофия одного из этих начал подавляет магические способности. Таким образом, чем выше целостность сознания и слабее активность левого полушария, тем легче происходит погружение во фрактал, тем более органичны магическое воздействие на вещи путём взаимодействия с психосферными матрицами/акторами и подключение к их энергиям. Однако полное подавление левополушарных контроллеров схлопывает фрактал, так как без их (контроллеров) участия опыт, полученный в психосфере, оказывается для сознания недоступен. Современный «маг», в отличие от первобытного колдуна или шамана, обладает огромными знаниями о мире, буйной фантазией, огромными амбициями и ничем не ограниченным эгоцентрическим волением. Он прекрасно вербализует и рационалистически интерпретирует то немногое, что приоткрывается ему в психосфере. Но именно эти качества и делают волюнтаристское сознание совершенно бессильным в плане практического воздействия на когерентные зависимости, тогда как древний шаман, действуя в узком диапазоне почти природных практик и прибегая к минимальной знаковой опосредованности, достигал максимальной эффективности своих магических действий. Вот почему, как уже отмечалось, европейская магическая традиция с её безудержным волюнтаризмом и навязчивой идеей достижения власти над миром (не меньше!) в практическом плане оказывается самой слабой. (Так работает fool proof в культуре.) Восточная же магия (и вообще — не-западная) — не порывает до конца с архаическим принципом сопричастности естественному ходу вещей и потому сохраняет и в наше время значительно большую эффективность. Ловушка имеет ещё один аспект. В психосфере, как было неоднократно отмечено, нет времени, и потому прямые и обратные связи между психосферными образованиями обратимы. Магическое сознание, напитавшись психосферным опытом, переносит эту обратимость на мир физический, где все события нанизываются на необратимую стрелу времени. Не желая с этим считаться, магическое сознание исходит из того, что отношения между агентами магических связей должны быть обратимы, и действует с ними соответствующим образом. Эта иллюзия понуждает магическое сознание искать успеха на путях максимально точного воспроизведения всех внешних физических деталей однажды удавшегося акта Закрепление таких действий в традиции ускоряет её деградацию. Андрей Пелипенко #Острог_ИССледования #курс_молодого_жреца #психосферная_медиация #Острог_теория #Острог_культурология #Острог_метафизика