Михаил Куликов Ключ от потайной комнаты, 3 Во всех случаях мы имеем дело действительно с самой настоящей святая святых. Перед нами открывается нечто вроде родового святилища Культуры, в котором происходило таинство её самовоспроизводства. Это можно заметить и касаясь всего цикла инициации и мужского дома с его тайными союзами, но в особенности – в отношении потайной комнаты, где концентрируется ядро культурной традиции. Плотность смысла здесь настолько велика, что содержимое этой потайной области в его подлинном представлении, недоступном профанному взгляду случайного зрителя, уподобляется материи звезды, чей свет питает все живое на планете людей. Постижение механизмов инкультурации, воспроизводства Культуры в новых поколениях, и в широком смысле культурной динамики, можно сравнить с поиском ключей к такой потайной комнате. Причем речь идет не столько о физических ключах, хотя без эмпирически познанных закономерностей никуда – они открывают дверь в комнату, о содержимом которой до поры можно только догадываться. Однако куда важнее ключи нематериальные, ключи к тайному смыслу, что содержится в этих, на неискушенный взгляд, безделушках дикарей. Недаром ранняя этнография, насквозь пропитанная сциентизмом и механистичностью мышления, видит в реликвиях лишь «примитивное искусство». Стоит признать, что в XX веке на путях преодоления механистического рационализма в антропологии и культурологии было осуществлено несколько качественных сдвигов. Но мы как авторы в дискурсе СТК и, шире, в постнеклассических подходах и даже постнаучных изысканиях, должны пойти еще дальше, вступив на зыбкую почву исследования табуированных в науке явлений, связанных с запредельным миром (импликативным по Пелипенко, развивавшему идеи Бома), его проявлениями в посюсторонней реальности и «реликтовым излучением» мифоритуальной традиции, дожившей до современности в составе мифов, фольклора, обычаев, в быту и некоторых ролевых моделях. В контексте данной работы нас интересует прежде всего фольклор. По нашему убеждению, он занимает ведущую роль в механизме инкультурации на архаической стадии социума. Сразу оговоримся, архаика здесь не синоним первобытности (это другое), а соотносится с основными архаическими периодами в археологии. В контексте первобытности фольклор еще нельзя выделить, ибо неизвестно, насколько там выделен даже миф о богах и героях. А пока жив Миф, транслируя самое сокровенное, о народном творчестве говорить не приходится. В этом контексте мы всегда имеем в виду миф. После архаики фольклор играет все еще весомую роль, даже в эпоху христианизации и расцвета других религий спасения и дуалистических доктрин. Несколько затухает он в европейском Средневековье, когда в инкультурации довлеет христианство. Затухание влияния фольклора продолжается и впредь, однако начиная с позднего европейского модерна его роль усиливается, с оговоркой, что и сам фольклор преображается, ассимилируясь массовой культурой. Подробнее об этом ниже. А пока вернемся к ранней МРС. Шло время, бесчисленные поколения сменяли друг друга, популяции мигрировали, оседали, осваивали новые стратегии бытия. Параллельно с освоением земледелия или кочевничества МРС наращивает сложность, обрастает десятками ритуалов и их комплексов, заменяя или переосмысливая устаревающие. Усложняется и Миф, охватывая более протяженные жизненные и потусторонние пространства, складываются сложные космогонические системы, осмысляются стихии, выделяются божества, формируется мономиф путешествия и возвращения культурного героя, равно как и ролевой образ этого героя, как результат медиации меж первообразами Демиурга и Великой матери (Пелипенко, Яковенко). Тотемизм развивается в шаманизм, возникает культ предков, более глубокое погружение в цикличность природы параллельно с животноводством и земледелием образует культы богов во главе с солярным* и учения жрецов. * Смыслогенетическая культурология отвергает односторонние неубедительные концепции возникновения одного исключительно из другого, порожденные механистическим рационализмом или мистицизмом. Хозяйственный уклад не мог возникнуть сам собой, породив культуру, но и культура не могла стать такой, какой стала, без диалога с природой, проекцию которого мы видим в хозяйстве. Все это рассматривается как взаимообусловленные вещи, как и положено в истинно системном подходе. Все эти тектонические сдвиги сопровождаются метаморфозами бытующих мифов и намертво завязанных на них ритуалов. Сначала истории о потаенном, просачивающиеся из обрядов посвящения, обогащают общедоступный (включая женщин и детей) базовый набор мифов племени. Со временем начинает отмирать ритуал инициации. Обряд совершался все реже и реже, иногда с перерывами в 10 и более лет. Юноши уже успевали вступить в брак, подвергались посвящению задним числом и т.д. Содержание ритуала прорывается в миф и быт племени, сужается до узких специализаций (шаманы, жрецы, вожди). С некоторого момента значительно позже Миф в целом вообще открепляется от Ритуала (что, однако, не исключает их союза в храмовых церемониях). В конечном итоге инициация распласталась тонким слоем по всей протяженности мирового культурного тела, войдя во многие аспекты нашей жизни (Элиаде), включая современность. Отголоски ее вошли и в фольклор. Параллельно с мифами о героях и богах развивается сказочная форма и эпос. Следуя эволюционному вектору оформления индивидуальности отдельного человека, развивая свою самость, люди рассказывают истории, обогащая канон в актах творчества, синтезируя миф с переживаемой здесь и сейчас реальностью. Разумеется, не все мифы могли быть санкционированы культурой для свободной передачи, но со временем таких становилось все больше. Сохраняя основные структуры мифа, забытые или забывающиеся сюжетные элементы, предметы или обычаи рассказчики заменяли на что-то более современное им или более понятное, иногда, не в силах найти замену, предлагали рационализации. Типичный пример – завязка сюжета. Сами сказочники недоумевают, почему старшие хотят изжить со света младших, а отвести в лес ребенка должен именно отец, когда все легко объяснить неприязнью мачехи. В поздние эпохи, близкие уже к нам, рассказчики начинают дополнять свои истории собственной деформирующей выдумкой, обусловленной лишь самим спонтанным актом творчества, что на ранних стадиях быть не могло, ведь речь шла все-таки о сакральной сфере народа, которая лишь в процессе рутинизировалась от неисчислимых повторений и превращений. #Острог_сказки #психосферная_медиация #СТК #традиция_жрецов #Острог_страницы, №21 Продолжение следует