Альбер Карако: Молитвенник хаоса, 5 #Острог_философия #эра_никчемности #гнозис #революция_жрецов #вынос_избыточных #восстание_против_масс #новая_естественность Час экзорцизмов и заклятий — в прошлом; что бы ни случилось, время для молитв ушло. Наши религии уже нам не служат, а в существовании верующих больше нет смысла, ибо религии нас обманывают относительно действительности, а верующие не станут продумывать мир заново: если же наш мир не продумать заново, мы не проживем и три поколения, ибо невозможно три поколения подряд обманываться относительно действительности. У нас теперь есть орудия, которые нас судят, и нашим хитроумным системам их не преодолеть, наступает время мысли, начинается время размышления. Правда в том, что погибельные массы суть массы верующих, — именно верующие стоят между нами и нашим будущим, смерть будет их наградой, и более справедливой награды и не придумаешь. Нет ничего хорошего в том, что нами правят слепцы, что их почитают за то, что они слепцы: нет ничего закономерного в том, что главы государств обращают свои суеверия в титулы и удостаивают своим присутствием церемонии отправления культа. Достойный зваться человеком в наш век славен тем, что ни во что не верит. Нам нужно новое Откровение, а все имеющиеся прецеденты жалки, если не сказать больше — они усугубляют беспорядок. Мы шагаем навстречу смерти, опираясь на моральные авторитеты. Заручившись одобрением всех религиозных авторитетов, мы шагаем навстречу вселенской смерти, и ничто не встает у нас на пути, наши традиции гордо нас одобряют, а наши ценности в союзе с нашими интересами подталкивают нас в том же направлении, — поразительное единодушие. Земля стала алтарем холокостов, и охваченное головокружением человечество поднимается к алтарю на жертву, втаптывая в землю тех немногих, что обличают лицемерие. Теперь-то мы знаем, теперь, когда уже поздно, мы знаем, что всякая жертва есть лишь лицемерие, причем самое значительное, но узнали мы это в момент, когда гибель стала близка. Скоро новое Откровение обнаружит для останков человечества всю абсурдность жертвы, наше поколение уже приговорено, пути назад нет, клубится дым на алтаре холокостов, и наш вид растопит его воплями о любви в надежде избежать своего положения, ставшего бесчеловечным. Да что говорить, вера не просто перестала спасать людей, она их призывает умереть поскорее, вера по существу есть блуд и чревоугодие, но блуд и чревоугодие не учат нас мыслить. Ибо суть уже не в том, чтобы отдаться, это было бы слишком просто; суть не в том, чтобы нести свой крест, это было бы слишком удобно; суть не в том, чтобы кого-то имитировать, и уже совершенно не в том, чтобы за кем-то следовать, это было бы просто бегством: отныне суть в том, чтобы заново продумать мир и размежевать границы действительности, измерить, взвесить и выдвинуть новые основания, — вот в чём наш главный долг. Он, однако, по силам немногим, и большинство людей, неспособных его исполнить, будут повинны и понесут наказание, о котором и не подозревают. Погибельные массы суть творения хаоса, они суть хаос, и они вернутся в него, незачем оплакивать их гибель, ибо это просто армия теней, а тени-недоноски только по недоразумению кажутся живыми: для этих теней и создавались религии, которые, служа им утешением в их убожестве, только закрепляли за ними убожество. На фото: главред Острога перед Анубисом. Но это не точно