эссе массаракш* *массара́кш — распространённое ругательство, употребляемое жителями вымышленной планеты Саракш, дословно обозначающее «Мир наизнанку». Популярно в Стране Отцов. Стругацкие, «Обитаемый остров». Страна, государство, народ… что происходит с этими понятиями в России? За прошлый ХХ век в этой стране сменилось три государства, каждый раз прошлое объявлялось проклятым, а русский народ яростно уничтожал себя сначала в борьбе красных с белыми, а затем Европы с большевизмом. Начало века ХХI принесло уже войну с Грузией и мятежевойну с Украиной. Что дальше и где место русских правых в этом хороводе? «Слово о погибели Рускыя земли» — литературное произведение, датируемое XIII веком, не оставляет места разночтениям. Современники оценили результат нашествия Батыя не просто как военное поражение и подчинение ряда феодальных русских княжеств захватчикам, а как конец единой цивилизационной общности. Древнерусский цикл завершился, и началась совсем другая история. Западнорусские земли и народ ушли в Литву, сделав это небольшое языческое государство Великим Княжеством, а восточнорусские оказались в составе империи монголов. Даже северные Псков и Новгород стали данниками Орды. Но империи стареют – их подтачивает соперничество составляющих частей – улусов. Наибольших успехов в этом соперничестве достигла Москва - двухсотлетняя история путешествий ее князей за ханскими ярлыками в Каракорум и Сарай сделала московских владык самыми евразийскими не только среди русских, но и татарских улусников. Применяя принцип «Бей своих, чтобы чужие боялись», Москва сначала подмяла все ближние княжества, а затем и последний осколок вольности - Господин Великий Новгород. Затем Московия продолжила имперский цикл Орды, победив в борьбе за ее передел и унаследовав царский титул от своих былых владык. Золотой тюбетей царя Узбека был оторочен сибирским соболем и украшен крестом – так появилась «шапка Мономаха» - символ царской власти и ее преемственности «не токмо от князей древлекиевских, но и от цесарей византийских». Дальше империя росла, пока не пришла к дряхлости, но кровавая красная перезагрузка влила в еле прокручивающиеся шестерни госмеханизма столько русской крови, что советский извод империи протянул еще целое столетие. Но теперь русский народ измучен, фрустрирован и обескровлен, более он не может тащить на себе все это цветущее евразийское многообразие, эту новую старую Орду. Апологеты Третьего Рима и Русского Мира не вспоминают признаки упадка первых двух: роскошь, безответственность, деградация управления, обилие неработающих законов, всеобщее потребительство, разврат и расовое смешение, выстраивание системы этнических сдержек и противовесов с опорой на варваров-«федератов» внутри и вне империи. Москва завершает ордынский цикл саморазрушения великороссов. Надломленный народ утратил основы самосохранения: чувство общности, тягу к продолжению рода, волю к жизни, способность к сопротивлению. Русский национализм, который многие эксперты называли самым перспективным политическим течением начала ХХI века в России, русский национализм, который объективно был сильнее двух других реальных течений – коммунизма и либерализма, последовательно дискредитировавших себя, русский национализм, имеющий потенциальную ресурсную базу в 82% населения – словно уперся в стеклянную стену. Да, государство активно работает против него, но этим ситуация не объясняется. Уровень национального самосознания русских не двигается дальше бытовой этнической ксенофобии, этим объясняется чудовищный разрыв между 56% поддержки населением лозунга «Россия для русских» и 2% поддержки русских националистов. Упершись в эту стену, национальный дискурс изогнулся и стал заворачиваться в себя спиралью. Начала складываться «нация националистов», люди всерьез заговорили о националистической повестке, о националистических победах и поражениях, о националистических СМИ и так далее. Движение, не став национальным, свернулось в националистическое. Признаем факты: широкомасштабного или даже хоть сколь-нибудь масштабного или просто заметного национального движения в России нет. Не пошло. Русский национализм в современном изводе зашел в тупик. Националисты стали большой субкультурой и частично сознают это. Центростремительное закручивание Движа в спираль и замыкание на себя сделало его воронкой, черной дырой, годами высасывающей из народа лучших, сильных, свободных, пассионарных, мыслящих. И что дальше? Как сосредоточенная в Движе новая русская элита, квинтэссенция силы и духа, влияет на нацию? Минимально. Если самосознание русских сейчас и выше, чем в 90-е, то это заслуга скорее массовой миграции, а не националистов. Это реакция, вторичность, а вовсе не глубинная потребность масс в национальном объединении. Именно таков сценарий от Кондопоги 2006 до Бирюлева 2013. Этой безысходностью объясняется современная патриотическая эпидемия среди русских правых, стремящихся выбраться из воронки. Исключив лиц, склонных к разным формам сотрудничества с властями, и откровенных глупцов, мы получим значительное число националистов, расценивающих насквозь фальшивую и дурно пахнущую «Русскую веснуТМ» как вариант «прорваться сразу к народу и государству», надев ватники и воздев красно-коричневые стяги. Нам этот вариант не подходит. Пассионарная теория этногенеза Л.Н. Гумилева объясняет нам происходящее, но это объяснение весьма печально и здесь мы его не приводим. Нужен новый нацбилдинг, нужна полная перезагрузка, новая доктрина, новая концепция развития Правого Движа, позволяющая преодолеть косность советского субпассионарного населения, противодействие государства и открыть новые перспективы. Основать правый центр силы в России даже в среднесрочной перспективе представляется невозможным. Партийные и сетевые проекты в отсутствии центра силы малоэффективны. Отсюда вывод: центр силы должен быть внешним, но близкородственным. В молодости я был категоричным примордиалистом, т.е. считал, что основа образования этноса – это кровь, общность происхождения. Я и сейчас так считаю, но вот для нации, как высшей ступени развития этноса, уже не все так просто. Огромную роль начинают играть практики конструктивизма – целенаправленного нацбилдинга. Но успеха конструктивизм добивается лишь в сочетании с примордиализмом. Отрицательный пример – советский нацбилдинг, где мощная конструктивистская машина СССР, споткнувшись о различное происхождение, развитие и менталитет народов, смогла перемолоть в советский народ лишь русских. Положительный пример – история современного государства Израиль, созданного в 1948г. Его население изначально составляли пестрые группы мигрантов из разных стран со всего мира, принадлежащие к разным расовым группам и говорящие на разных языках. Казалось, что понадобится не одна сотня лет, чтобы объединить этот карнавал в единую нацию, ан нет – даже в условиях постоянных войн (а возможно, благодаря им) нацбилдинг стал блицкригом и сейчас Израиль представляет самое мощное и сплоченное государство Ближнего Востока. Более того, Израиль, по моему мнению, является единственным успешным национал-социалистическим государством современности, конечно, со своим еврейским колоритом. Ирония истории. Почему у них получилось? Все мигранты считали себя евреями, признавали общность происхождения, они были единоверцами и в массе своей разделяли идеологию сионизма как платформу общей идентичности. Любая идеология нацбилдинга должна опираться на широко известный исторический нарратив и богатое символическое наполнение. Иными словами, содержать в себе мощный мобилизующий миф (особенно Крови и Почвы) и древние архетипы. У новоиспеченных израильтян все это было, не было другого – общего языка. Вопрос был решен быстро и радикально. Сионисты отказались от всех диалектов рассеяния, приобретенных под влиянием чужих культур (идиш, ладино и пр.), и вернулись к древнееврейскому языку. Здесь необходимо пояснить, что древнееврейский язык был мертв в течение двух тысяч лет, уже во времена Христа в Палестине говорили на арамейском. Все, что осталось – письмена с полным отсутствием гласных звуков. Насколько это катастрофично для языка понятно из примера имени бога: Иегова и Яхве – это одно и то же имя, записывающееся одним и тем же сочетанием букв. Поэтому уже вполне живой иврит современного Израиля стоит считать скорее созданным заново рабочим конструктом. Но вернемся в Саракш. Москва завершила ордынский цикл погибели Рускыя земли, круг замкнулся и начался новый. Киев – мать городов русских, снова готов стать стольным градом Руси Великой. Проект Русь-Украина дает нам необходимый внешний центр силы. Да, сейчас он не так силен и наша задача – помочь ему окрепнуть, чтобы далее он помог нам выжить и обрести новые смыслы. В нем все, что нужно для нового нацбилдинга-реконструкции: широко известный исторический нарратив и богатое символическое содержание, мощный мобилизующий миф Крови и Почвы и древние архетипы. Если Москва некогда стала собирательницей русских земель, то Киев может стать собирателем русского духа и русских душ. Но не всех, далеко не всех. Пока телебашни «противобаллистической защиты» в руках Неизвестных Отцов и излучение по-прежнему дурманит головы массам, те немногие, разглядевшие Путь, будут признаны выродками. Народу объявят, что быть русскими есть тяжкий и великий крест, с гвоздями и кровью, страданиями и страшными жертвами. В который раз русских попытаются привязать георгиевскими лентами к кресту «великого исторического наследия» и заставить умирать за издыхающую Орду. Страна Отцов может объявить войну Хонти хунте, но надолго ее не хватит. Любое обострение сейчас работает на нас. Пробил час выбора, пришло время выхода из бессмысленной воронки, ведущей в никуда. Часть русских правых останется в рамках вечного гетто субкультуры, обрекая себя еще на сто лет одиночества; другая часть станет пушечным мясом режима и его инструментом для грязной работы внутри и вне страны, обрекая себя на постоянное предательство. Третья же часть, снося перегородки предубеждений и увлекая за собой тех, в ком еще есть пассионарность, войдет в новый исторический цикл мирового значения. Будущее в наших руках! Дмитрий Атуфьев