Украина: драматургия революции, ч.2 Обыватель жадно впитывает происходящее на сцене, вместе с искусно смонтированным видеорядом заглатывая комментарии и «аналитику» пропагандистов. На фоне довольно безликих для постсоветского населения конфликтов современности явился сонм образов и героев, раскрашивающий ход событий в свои цвета и часто дающий вовлеченному зрителю основания для личных переживаний и личностного восприятия конфликта. Важность таких чувств неоценима, мы знаем многих людей, чья поддержка определенной стороны конфликта (и даже участие в нем вплоть до гибели) вызвана симпатией и доверием к персонажу игры. Возникает ситуация шоу «Бегущий человек» (1987) с Арнольдом Шварценеггером. Разнообразие действующих лиц поражает воображение: от Топаза Кромского и «Беса»-Безлера до Обамы и Путина, от Кургиняна и Макаревича до Порошенко и Меркель. Драматургия революционной войны интересна тем, что кто угодно может оказаться где угодно. Политзек Андрей Белецкий командует легендарным полком добровольцев «Азов», гопник на службе президента Вадик Титушко руководит охранным агентством в Киеве, украинская летчица и модель Надя Савченко сидит в российской тюрьме. Певец Алексей Мозговой командует бригадой ЛНР «Призрак», демонический Ярош баллотируется в президенты от партии Правый сектор (!), экс-президент Янукович в изгнании финансирует сепаратизм, работник автомойки Моторола становится героем ДНР, а царь Леонид Русского мира Гиркин уходит в зрительный зал с котиком на руках. Классическая победившая в столицах революция, распространенная и утвержденная в стране гражданской войной и интервенцией, будь-то французская, октябрьская или украинская, порождает собственную мифологию, собственный пантеон богов, героев, титанов и чудовищ, противостоящих друг другу. Поначалу эта мифология несерьезна и бессистемна, и лучше всего может быть проиллюстрирована жанром #ватная_притча, которым мы балуемся в соцсетях. Но со временем мифы систематизируются и превращаются в Миф, который сам становится системообразующим. Вспомним мифологию Древней Греции, которая стала объединяющей культурной базой для всех греческих (и не только) племен Эллады. Гений Александра Македонского состоял ведь не только в военном искусстве, его политический талант выразился в мастерском создании и тиражировании «образа врага» в лице Дария (и персидского главенства вообще) сначала в Элладе, а затем в Азии и Египте. Продолжение следует.