Важный текст НАЦИЕСТРОИТЕЛЬСТВО И МЯТЕЖЕВОЙНА События, случающиеся едва ли не за окном, могут поставить в тупик. Простого человека они озадачат, а специалиста по происходящему могут вогнать в ступор, сделать недееспособным. И если котел отопления не всегда вдруг начинает транслировать радиопередачу, в областях знания, опирающихся на поражающие ум абстракции, дело обстоит более печально. Например, в этнополитическом конфликте языковой вопрос иногда стреляет по целевой аудитории, но по мере развития конфликта оказывается смешным. Модерн, в сущности, закончился, и там, где интересант решил строить здание нации, нет необходимости заливать фундамент под школу и рассылать обывателям повестки. Повестку диктует телевизор. При том, что нередко классический инструментарий анализа неадекватен ситуации, постоянное его обновление в модерновом русле - следование принципу «добавить матана» - поможет аналитику не больше, чем исследователю Апостольских правил. Поэтому ключом к пониманию часто становится классика. Она не всегда популярна, и читать ее не всегда просто. Попытка прямо применить классические рецепты к ситуации могут закончиться результатами, обратными поставленной цели: пример, собственно, за окном. Потому попробуем адаптировать к современности, а именно к этнополитическим процессам, так ярко себя проявляющим в постсоветском пространстве, классическую, хоть и не очень распространенную концепцию. Начнем с рождения новых политических порядков на постсоветском пространстве. Генезис суверенитета часто не имеет полноценного властного инструментария и всегда является фактором новых конфликтов. При этом процесс рождения суверенитета в некоторых случаях и плоскостях политической реальности становится не просто фактором, пусть важным, конфликта, а его детерминантой, заставляя сторонних субъектов политики влиять на эти процессы, запуская конфликтный механизм в целях защиты своих, часто субстанциональных интересов. При этом конфликты того рода, что сегодня доминирует в мире, часто сложно поместить в рамки гибридной войны, прежде всего потому, что само понятие «Гибридная война» достаточно узко, это конкретно особая форма противоборства, не предполагающая ни ограниченного диапазона целей, ни общего социального и культурного контекста для всех случаев такого типа конфликта. Используя термин «гибридная война», мы должны самостоятельно выстраивать контекст изучаемого явления либо процесса, что снижает степень применимости этого понятия. В случае часто встречающегося симбиоза двух процессов: генезиса суверенитета и ведения типичного для нашей эпохи противоборства в пылающем регионе наличие «общего контекста» важно как для формирования концепции исследования, так и для успеха возможных компаративных исследований. Поэтому есть смысл рассмотреть и применить в анализе концепцию не гибридной войны, а мятежевойны Е. Месснера. Эта концепция изложена достаточно живым и образным языком, поэтому ее использование не требует адаптации и сильно расширяет простор применения. Месснер помещает мятежевойну как господствующий образ борьбы в контекст мировых процессов энтропии и синтропии, называемых автором процессами «Революции» и «Ре-революции» (термин «Ре-революция» крайне близок популярному выражению «консервативная революция», хотя и не сливается с ним). В понятие мятежевойны вкладываются совершенно все типы противоборства, но в отличие от «гибридной войны» мятежевойна описывает бесконечное подтачивание политических порядков в контексте господства идеи максимальной устойчивости государства как такового, ибо государство, согласно выводам Месснера по итогам Второй Мировой, может выжить, даже временно не имея территории. Говоря об этнополитических процессах современности, мы можем сказать, что мятежевойна там, где идет качественное перерождение суверенитета либо рождение нового. Рамки мятежевойны широки так же, как рамки борьбы за суверенитет, а борьба за суверенитет в регионе касается интересов внешних по отношению к региону акторов, воздействующих на ситуацию методами мятежевойны. Александр Давыдов специально для Острога. Окончание следует.