Рустикализация русскости, продолжение. Начало https://vk.com/ostrog88?w=wall-76705631_984 Пролетарская культура, которую конструировали и культивировали в СССР, была по вполне естественным причинам близка именно к деревенской традиции, ведь пролетариат, особенно в России (где к тому времени еще не сложилось многопоколенной пролетарской субкультуры), состоял в основном из выходцев из села. Культура аристократии была ему принципиально чужда, а вот буржуазная мещанская культура могла быть более близкой, ведь пролетариат, как преимущественно городской слой, осваивал нормы городской жизни именно через восприятие мещанской (мелкобуржуазной) традиции. однако эта традиция для коммунистов была идеологически чужда и воспринималась как опасность. Так, пролетарская культура в раннем СССР создавалась именно как полукрестьянская, как культура «деревни, пришедшей в город». Этому идеально соответствовали технологии рустикального национализма как «подлинно народного». Кроме того, это направление в культурной политике находило глубокие корни не только в советской идеологии, но и в самой русской культуре. Советская рустикализация основана на особом, специфически русском понятии «народа», «народности». В отличие от, например, польской культуры, в нашей традиции слово «народ» имеет значение не «политического слоя», а, наоборот, «простонародья». Уже народническое движение 19в основывало свою идеологию на понимании народа как сельских масс, исключая из него «образованый класс». Советское усвоение этого понятия связано с тем, что оно позволяло коммунистам опираться на «народ» именно как на «простонародье», то есть соответствовало их модели народа как «народ минус аристократия и буржуазия». Эта особенность русской культуры позволила сделать практики ее рустикализации довольно мягкими, в целом понятными и даже близкими образованной части общества. И даже своеобразная идеологическая реабилитация Пушкина в 1937 (к 100-летию смерти) не нарушила общее направление культурной политики, лишь сделав ее более сбалансированной. Высокой русской культуре при этом была уготована своеобразная участь интернационализации - «достояния всех народов СССР». Те же памятники Пушкину ставили везде, по всей многонациональной стране, независимо даже от того, переведены ли основные его произведения на местный язык. Можно сказать, что в советских понятиях это было скорее повышение ее статуса, однако был и обратный эффект – символическая денационализация. Не высокая русская культура была признана выразителем русскости, а село. Впрочем, опять же надо оговориться, что этот взгляд имел основания и в самой высокой русской культуре, деятели которой в предыдущем столетии также осознавали ее как результат иностранных влияний, как неподлинно народную, и шли за настоящей народностью в деревню. Однако если им это было нужно для возвращения народного духа в высокую культуру, то у Советов такой цели не было. На деле рустикализация стала удобным способом отчуждения от русской культуры интернациональной элиты СССР. Навязанное в 1920-1930-е гг биологизаторское понятие «национальности» утверждало идентитарную мозаичность советской элиты, закрепляя широкое распространение нерусского самосознания. Однако следует все же признать, что высокая русская культура абсолютно господствовала в этом слое, и республиканские культурные элиты становились его частью через освоение ее наследия и самого русского языка. Примечателен процесс конструирования в СССР «русской деревенской культуры». Он фактически идентичен обратным процессам у прочих народов, для которых создавалась новая городская культура. Он не был основан на «хождении в народ» по типу интеллигентского увлечения середины 19в. Эпоха модерна предполагала свои пути оформления «деревенского» в культуре. Советская рустикализация была основана на модерном конструировании русского «народного стиля», на ярмарочной «скоморошеской» фольклоризации, то есть она исходила не столько из изучения реального многовекового наследия деревенской культуры, сколько из ее нового игрового конструирования. Ей предшествовал довольно продолжительный этап работы дореволюционных культурных деятелей по созданию «русского стиля». В результате за годы советской власти фактически произошла подмена живых традиций народной культуры ее сфабрикованным вариантом. Основные атрибуты «народной культуры» (балалайки, матрёшки и т.д.) изобретены в эпоху модерна, в конце 19 – начале 20 века, и нередко имеют спорное происхождение. «Русские народные песни», которые стали петь в советское время, написаны в основном советскими композиторами, нередко совсем не русскими по происхождению, и почти полностью вытеснили старинные. Произошла столь же спорная «национализация» народного костюма. Например, рубашки с вырезом по центру были объявлены украинскими, а косоворотки – русскими, хотя это разделение не имеет под собой достаточных оснований. Во многих великорусских областях были распространены те же вышиванки. И то же можно сказать про деревенскую одежду любых других славянских народов. И в традиции финно-угорских народов, от которых, по одной из версий, были восприняты косоворотки, широко распространены рубахи с прямым вырезом. Но необходимо было провести «национальную демаркацию» атрибутов деревенской культуры, тем самым одновременно разделить «советские нации» и уравнять их, поставить рядом. Главное, чтобы русский национальный костюм должен был быть обязательно деревенским, простым. Городская и аристократическая русская культура полностью лишилась своего национального статуса. Продолжение следует. О. Неменский. Опубликовано в журнале "Вопросы национализма", №19.