Ей было сто лет. А ему сто три года. Их встречи случались в любую погоду И чаще всего почему-то по средам. Он просто звонил, говорил: «Я приеду?» Вот как-то по средам всегда приезжалось. И даже когда вдруг она простужалась, Встречались они несмотря на простуду, Поскольку она обещала: «Не буду дышать на тебя!», Но, хоть это ужасно, дышала. Никак не могла надышаться. И даже — друг друга они целовали… К ним мальчик в кафе выходил со словами: «Садитесь, ваш столик сегодня свободен!» И это случалось при всякой погоде, И всё отступало — дела и болезни… Ведь каждая встреча могла быть последней: Сто лет и три года, конечно, не шутки. Они не хотели терять ни минутки. Объятия — много теплее, чем пледы. Они были счастливы каждую среду. В сто лет как-то глупо влюбляться, жениться. Но годы бежали от них вереницей. Объятия — много теплее, чем шали. Встречались они… И дышали… Дышали… Марта Валешевска