О брутальности. Из старого. Истории декантера «Нравятся ли мне брутальные мужчины? – Пожалуй, нет. Мой тип – безопасность, небольшой формат, ладненькие, (нет – выраженным бровям, густой щетине и жесткому подбородку). С ними проще договориться. Они умеют слушать, сдержанны, немногословны. При моей внешней властности и устрашаемости это попытка утопить остроты, колкости, углы в буферной зоне упругости. И все же… как приятно, иногда!, почувствовать себя дюймовочкой, быть меньше, наивнее, сбросить контролируемость – Побыть в колыбельке? – А то Брутальность – как простота. Без изысков. Такой, как есть. Мы теперь все привыкли к тому, что все не то, чем кажется. А тут. Первозданность. Почти. Целостность. Иногда. Прямота. Кажущаяся – Не нужно думать? – Сладко в какой-то момент отдаться потоку… Не размышлять. Не контролировать – Не нести ответственности. – Всегда ли мы осознаем свою ответственность? – Отнюдь. И что делать с этим детским, бессознательным пребыванием в радости? Как сказала героиня одного сериала: «Я не создана для печали, оплакивания». – А я создана? И причем здесь брутальность ? – Брутальность предполагает жесткость отношений. СпрЯмленность – Как в «Радио шансон»? – Но ведь вся жизнь подробна, состоит из деталей. Нюансов, наконец. А тут груда мышц, желание без экивоков, напор. Торжество доминирования. Жесткое гендерное разделение. Патриархат властвует. – Чего же ты хочешь? – Любви, наверное. Переплетения нитей, спрямление и вновь завихрение. Видение логики и смысла в чувственном. – А оно не имеет смысла? – Имеет. Тот, который мы сами придаем. – И в чем же печалька? – Тоскую по себе настоящей». P.S. Написано давно, и ныне не бирюльками же заниматься… Но теплота особенно необходима во время, разорванное, чреватое осколками, господством, униженностью и беспомощностью…