Мы взрослеем, переживая утраты. Это обязательное условие. А еще говорят, что мы взрослеем, когда уходят родители. Потому что теперь между мной и Богом больше никого нет. Возраст становится осязаемым и названным, мы говорим: "А вот в наше время..." "А вот в моей молодости..." "В моей" — это в чьей? Ведь этого человека больше нет. Я им была когда-то, и вот его не стало. А я и не заметила, когда и как он исчез. Но очевидно, что изменения необратимы. С этой же необратимостью мы встречаемся, когда уходят родительские фигуры нашего детства, например, актеры и деятели культуры. С каждой смертью из нас словно вымывается часть нас самих, тех, кем мы были когда-то. Градский, Меньшов, Мягков, Лановой, Артемьев, Кириллов, Соловьев, Яковлева, Мережко, Куравлев... Вот только беглый взгляд на умерших в последние годы. А вчера еще и Чурикова, Кикабидзе. И особое чувство утраты, которое мое поколение переживает сейчас, едва ли связано с их творчеством и талантом. Оно адресовано родителям и собственной юности. Они уходят, мы остаемся. Добро пожаловать в зрелость.